возраста, что свидетель - это сын повара по имени Билл Стритер.
- Парнишка только что потерял отца, а ты хочешь его использовать как наживку…
- Возможно, до этого дело и не дойдет. Если слух попадет в нужные уши, тот, кого мы ищем может попытаться бежать еще по дороге в город. И тогда ты будешь знать, что к чему. Если же оболочника среди соляков нет, тогда и бояться нечего. А его вполне может и не быть, сам понимаешь.
- А что если мы правы, но парень не сломается и не побежит?
- Приведем их всех в тюрьму. Мальчика я запру в камере, а ты проведешь соляков-лошадников мимо нее одного за другим. Я попрошу юного Билла молчать, пока все они не пройдут. Ты прав - он может и не узнать преступника, даже если я помогу ему вспомнить некоторые подробности этой ночи. Но опять же, тот, кого мы ищем этого знать не будет.
- Опасно это… - сказал Джейми. - Опасно для мальчика.
- Риск невелик, - ответил я. Дело будет днем, да и оболочник будет в человечьем облике. И Джейми…
Я схватил его за руку. - Я тоже буду в камере, и ублюдку придется пройти через меня, чтобы добраться до мальчика.
Пиви мой план понравился больше, чем Джейми. Меня это нисколько не удивило. В конце концов, это был его город.
А что за дело ему было до юного Билла? Сын мертвого повара. Мелочь в общей картине мироздания.
Как только наша маленькая партия отправилась в Соляной Городок, я разбудил мальчика и объявил ему, что мы едем в Дебарию. Он согласился, не задав ни одного вопроса.
Мальчик пребывал в каком-то оцепенении. Время от времени он протирал глаза кулаками. По дороге к загону он снова спросил меня, точно ли его папа мертв.
Я сказал, что да. Мальчик глубоко вздохнул, повесил голову и уперся руками в колени. Я переждал немного и спросил, оседлать ли ему лошадь.
- Если разрешите мне ехать на Милли, так ее я и сам могу оседлать. Я ее кормлю, и мы с ней вроде как друзья. Говорят, будто у мулов ума немного, но Милли не такая.
- Ну посмотрим, сумеешь ли ты с ней справиться так, чтобы она тебя не лягнула, -сказал я.
Как оказалось, сумел, и преотлично. Усевшись на Милли, он сказал:
- Я вроде как готов.
Он даже попытался улыбнуться мне. Смотреть на это было тяжело.
Я сожалел, что приходится действовать по такому плану, но достаточно было подумать о бойне, которую мы оставили позади, и об изуродованном лице сестры Фортуны, чтобы вспомнить, что стоит на кону.
- Она не будет шарахаться от ветра? -спросил я, кивая на маленькую, ладненькую мулицу.
Сидя на ней верхом, юный Билл почти доставал ногами до земли. Через годик он уже будет слишком велик для нее. Хотя, конечно, через годик он скорее всего окажется далеко от Дебарии - еще один путник на дорогах увядающего мира. А Милли станет лишь воспоминанием.
- Милли? Нет, -отозвался он. - Она крепкая, как дромадер.
- Вот как? А кто такой дромадер?
- Откуда мне знать? Просто па всегда так говорит. Я как-то раз его спросил, но он тоже не знает.
- Тогда поехали, -сказал я. - Чем быстрей доберемся до города, тем быстрей избавимся от этой пыли.
Но я собирался сделать по крайней мере одну остановку по дороге к городу. Надо было кое-что показать мальчику, пока мы оставались наедине.
На полдороге от ранчо к Дебарии я увидел заброшенный пастуший сарай и предложил передохнуть там немного и перекусить.
Билл Стритер довольно охотно согласился. Он потерял отца и вообще всех, кого знал, но все же это был мальчик, который быстро рос, и со вчерашнего ужина у него не было ни крошки во рту.
Мы привязали лошадь и мула, спрятав их от ветра, и уселись на пол сарая, прислонившись спинами к стене. У меня в седельной сумке было сушеное мясо, завернутое в листья.
Мясо было соленое, но бурдюк у меня был полон. Мальчик съел с полдюжины ломтей, откусывая огромные куски и запивая их водой.
Сильный порыв ветра сотряс сарай. Милли издала протестующий звук и затихла.
- К ночи самум разыграется по полной, - сказал юный Билл. - Точно говорю.
- Мне нравится шум ветра, - сказал я. - Он навевает мне мысли об истории, которую читала мне мама, когда я был мальцом. - Называетсяч она 'Ветер сквозь замочную скважину'. Ты ее знаешь?
Юный Билл покачал головой. - Мистер, а вы правда стрелок? Не врете?
- Правда.
- Можно мне немного подержать ваши револьверы?
- Никогда в жизни, - сказал я, - но ты можешь посмотреть вот на это, - я снял патрон с пояса и протянул его мальчику.
Он пристально рассматривал его, начиная с латунного основания и до самого кончика. - Ух ты, тяжелый! Если попадете таким в кого-нибудь, он точно уже не встанет.
- Да, патрон - штука опасная, но он может быть и интересным тоже. Хочешь увидеть трюк, который я с ним проделываю?
- Еще бы.
Я взял у него патрон и принялся вертеть его между пальцами. Пальцы поднимались и опускались, поднимались и опускались будто волны. Юный Билл смотрел, раскрыв широко глаза. - Как вы это делаете?
- Так же как все делают любые вещи, - сказал я. - Практикуются.
- Покажете, как это делается?
- Если присмотришься поближе, то сам увидишь, - ответил я. - Вот он есть… а вот его нет, - я молниеносно спрятал патрон под ладоноью, думая при этом о Сьюзан Дельгадо, как, наверное, буду думать всегда, выполняя этот трюк. - А вот и снова он.
Патрон танцевал: сначала быстро… медленнее… опять быстрее.
- Следи за ним Билл, и попытайся понять, как я заставляю его исчезать. Не спускай с него глаз, - я понизил голос до убаюкивающего шепота, - смотри сюда… смотри… смотри. Тебе хочется спать?
- Немного, - он медленно прикрыл глаза, с трудом приоткрыл, - я мало спал прошлой ночью.
- Правда? Следи за патроном. Вот он есть… а вот его нет. Опять он. Танцует быстрее.
Патрон вертелся туда-сюда. А ветер все шумел, убаюкивая меня так, как мой голос убаюкивал мальчика.
- Спи, если хочешь, Билл. Слушай ветер и спи. Но и мой голос слушай тоже.
- Я слышу тебя, стрелок, - глаза его закрылись и в этот раз такими и остались. Руки его расслабленно лежали на коленях. - Слышу очень хорошо.
- Ты видишь патрон, так? Даже с закрытыми глазами.
- Да… но он стал больше. И засверкал, как золото.
- Правда?
- Да.
- Нырни глубже, Билл, но слышь мой голос.
