Боль, когда мышцы живота сначала напряглись, а затем расслабились, по-прежнему была невыносимой.

— Я воспринимаю это как отрицательный ответ, — произнес сзади него Майк Хэнлон, а затем успокаивающе положил руку Ральфу на спину. — Все в порядке? Кровотечение не открылось?

— Вроде нет. — Губы явно не слушались Ральфа. Он принялся было расстегивать рубашку, но, прижав ладонь к боку, остановился, когда тошнота снова подкатила, а затем отступила. Он отнял руку и осмотрел рубашку: слава Богу, не запачкалась. — Думаю, со мной все в порядке.

— Вот и хорошо, — сказал подошедший Лейдекер. — Уже все?

— Кажется, да. — Ральф, пристыженный, взглянул на Майка. — Примите мои извинения.

— Не валяйте дурака. — Майк помог Ральфу подняться.

— Пойдемте, — заботливо сказал Лейдекер. — Я подвезу вас домой.

Завтра будет достаточно времени для официального заявления. А сегодня вам просто необходимо хорошенько выспаться.

— Это уж точно, — согласился Ральф. Они дошли до дверей кабинета. — Не желаете ли отпустить мою руку, детектив Лейдекер? Мы ведь еще не обручены. Лейдекер непонимающе уставился на Ральфа, затем отпустил его руку.

Майк снова расхохотался:

— 'Еще не…' Отлично сказано, мистер Робертс!

Лейдекер улыбнулся:

— Конечно, не обручены, но, думаю, вы можете звать меня Джек, если хотите. Или Джон. Только не Джонни. С тех пор как умерла моя мать, меня так называет только профессор Мак-Говерн.

«Профессор Мак-Говерн, — подумал Ральф. — Как странно и непривычно звучит».

— Хорошо, Джон. А вы оба можете звать меня Ральфом. Насколько мне известно «Мистер Робертс» — бродвейская пьеса, в которой главную роль играл Генри Фонда.

— Договорились, — сказал Майк Хэнлон. — Только поберегите себя.

— Постараюсь. — Ральф остановился. — Послушайте, я должен поблагодарить вас за кое-что еще, кроме помощи, оказанной мне сегодня. Майк удивленно приподнял брови:

— О?

— Да. Вы приняли на работу Элен Дипно. Я очень хорошо отношусь к этой женщине, и она отчаянно нуждалась в работе. Поэтому спасибо вам огромное. Майк, улыбнувшись, кивнул:

— Я с радостью принял бы вашу благодарность, но это она оказала мне честь. Элен действительно очень квалифицированный специалист, к тому же, по-моему, ей не хочется уезжать из нашего города.

— И я того же мнения, а вы сделали это возможным. Еще раз спасибо. Майк улыбнулся.

Уже у выхода из библиотеки Лейдекер неожиданно спросил Ральфа:

— Должно быть, сотовый мед сотворил чудо, а?

Сначала Ральф вообще не понял, о чем говорит инспектор, — с таким же успехом тот мог задать свой вопрос на эсперанто.

— Я говорю о бессоннице, — терпеливо пояснил Лейдекер. — Она прошла, правильно? Наверняка, ведь вы выглядите в биллион раз лучше, чем во время нашей первой встречи.

— В тот день я перенес нервное потрясение, — помялся Ральф.

Это напоминало старую песенку Билли Кристэла о Фернандо — ту, в которой пелось:

'Послушай, Дженни, Не надо нервных потрясений, Не говори, что чувствуешь себя паршиво, Когда ты, детка, так красива!

Пускай там что-то и болит, Но у тебя ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВИД!'

— А сегодня разве нет? Так расскажите — это все-таки сотовый мед?

Ральф сделал вид, что размышляет, затем кивнул:

— Да, думаю, именно он помог. — Фантастика! А что я вам говорил! — радостно воскликнул Лейдекер. И мужчины шагнули под осенний дождь.

Они остановились у перекрестка, ожидая, когда зажжется зеленый свет.

Ральф повернулся к Лейдекеру и спросил, есть ли шансы на привлечение Эда к суду как соучастника Пикеринга.

— Потому что именно Эд поручил ему это дело. Я уверен в этом так же, как и в том, что рядом находится Строуфорд-парк.

— Возможно, вы и правы, — ответил Лейдекер, — однако не стоит тешить себя надеждой — обвинить Эда в соучастии нет никаких шансов. Даже не будь окружной прокурор таким консерватором, как Дейл Кокс, у нас ничего бы не вышло.

— Почему?

— Во-первых, сомневаюсь, что нам удалось бы доказать связь между этими двумя. Во-вторых, парни, подобные Пикерингу, обычно очень лояльны к тем, кого они причисляют к своим «друзьям», а ведь таковых у них очень мало их мир в основном состоит из врагов. И потом, я сомневаюсь, чтобы на допросе Пикеринг повторил хоть что-нибудь из того, что он изрекал, втыкая охотничий нож вам под ребра. В-третьих, Эд Дипно далеко не дурак. Сумасшедший, да — возможно, даже безумнее, чем Пикеринг, — но глупцом его не назовешь. Он станет все отрицать.

Ральф кивнул. Он был того же мнения об Эде.

— Даже если Пикеринг и скажет, что Дипно приказал ему найти и убить вас — на основании признания вас одним из детоубийц-центурионов, — Эд будет улыбаться и согласно кивать головой, мол, он был уверен — бедняга Чарли поведает нам весь этот бред, возможно бедняга Чарли и сам во все это верит, однако это не правда.

Загорелся зеленый свет. Лейдекер проехал перекресток и свернул на Гаррис-авеню. «Дворники» автомобиля усердно работали. Оставшийся справа Строуфорд-парк сквозь потоки дождя по стеклу напоминал размытый мираж.

— И что мы на это ответим? — спросил Лейдекер. — Дело в том, что у Чарли Пикеринга длинная история, связанная с умственными отклонениями он много путешествовал по психушкам: Джунипер-Хилл, Акадиа-хоспитл, Институт психотерапии в Бангоре… Если есть еще заведения, где бесплатно лечат электрошоком и смирительными рубашками, скорее всего, Чарли побывал и там.

В настоящее время его коньком стали аборты. В конце шестидесятых он активно выступал против Маргарет Чейс Смит, рассылая доносы повсюду — в полицию Дерри, в службу окружного прокурора, даже в ФБР — и утверждая, что она русская шпионка. Он писал, что у него имеются доказательства.

— Это невероятно!

— Конечно, но таков уж Чарли Пикеринг, и я могу спорить, что в каждом захолустном городишке Соединенных Штатов найдется дюжина ему подобных. Ральф ощупал прямоугольник повязки. Он никак не мог забыть карие глаза Пикеринга — какими те были пугающими и одновременно исступленными. Он и так уже не слишком верил, что обладатель этих глаз чуть не убил его, и теперь Ральф опасался, что завтра все происходящее покажется ему так называемым смешением сна с объективной реальностью, о чем так много говорилось в книге Джеймса А. Холла.

— Хуже всего, Ральф, то, что одержимые, подобные Чарли Пикерингу, становятся послушными марионетками в руках парней типа Дипно. Но пока у нас нет никаких доказательств его причастности.

Лейдекер свернул на подъездную дорожку у дома Ральфа и остановился позади огромного «олдсмобиля» с пятнами ржавчины на багажнике и очень старой наклейкой на бампере — «ДУКАКИС-88» <Майкл Дукакис баллотировался на пост президента США от Демократическом партии в 1988 году>.

— И кому же принадлежит этот бронтозавр? Профессору?

— Нет. Это мой бронтозавр.

Лейдекер недоверчиво посмотрел на Ральфа:

— Если у вас есть машина, зачем тогда мокнуть под дождем в ожидании автобуса? Она неисправна?

— Машина на ходу, — нерешительно ответил Ральф, не желая объяснять, что он не пользовался