темноты. И по этому полю проносились жгуче-черные горошины. Ральф смотрел на ауру нападавшего со все возрастающим ужасом, почти не замечая того, что острие ножа вошло в него уже на одну шестнадцатую дюйма. Он лишь смутно ощущал, как кровь, сочащаяся из раны, добирается до пояса его брюк.

«Он сумасшедший, и он действительно собирается убить меня — это не просто разговоры. Он еще не совсем готов, не успел настроиться, но сделает это очень скоро. И если я попытаюсь убежать — попытаюсь пошевелить хотя бы одним мускулом, чтобы уклониться от ножа, который он втыкает в мое тело, — безумец убьет меня немедленно. Думаю, он надеется, что я сам пошевелюсь… Тогда он сможет убедить себя, что во всем виноват только я».

— Ты и тебе подобные, — бормотал мужчина со вздыбленной седой гривой.

— О, мы знаем о вас все.

Рука Ральфа опустилась к карману… И нащупала сквозь кожу куртки что-то достаточно большое, чего Ральф не мог опознать, не мог припомнить, чтобы он клал туда. Но когда человек не может вспомнить последние четыре цифры телефонного номера, которым он пользовался многие годы, возможно все.

— Ваши парни! — воскликнул безумец. — Вот так, вот так, вот так! — На этот раз Ральф мгновенно почувствовал боль, когда незнакомец снова полоснул его ножом; тонкая красная нить протянулась от ворота рубашки до тыльной стороны шеи. Ральф тихо застонал, непроизвольно сжав правой рукой предмет в кармане через куртку.

— Не кричи, — экзальтированно прошептал мужчина. — Лучше этого не делать! — Его карие глаза, не мигая, уставились на Ральфа. Линзы очков были настолько сильными, что крошечная частичка перхоти, застрявшая на реснице, казалась головастиком. Ральф видел ауру этого человека даже в его глазах — она стелилась по его зрачкам, словно зеленый туман по черной воде.

Змееподобные спирали, мелькающие по зеленому полю, стали шире, они переплетались и клубились; и Ральф понял, что, когда нож полностью войдет в его плоть, это сделает та часть личности безумца, которая вызвала к жизни черные спирали. Зеленый — это смятение и паранойя; черный — нечто иное.

Нечто (извне) намного хуже.

— Нет, — выдохнул Ральф. — Я не стану кричать.

— Хорошо. Ты же знаешь, что я чувствую твое сердце через нож.

Его биение отдается мне в руку. — Лицо безумца исказилось в злобном оскале. В уголках рта выступила слюна. — Может быть, ты просто сам дернешься, и в результате мне не нужно будет брать на себя убийство. — Еще одно облако тошнотворного дыхания обволокло лицо Ральфа. — Ты же чертовски стар. Кровь теперь лилась двумя, а может, тремя струйками. Боль от вонзившегося лезвия сводила с ума, словно в бок впилось жало гигантской пчелы.

«Или игла», — подумал Ральф, и эта мысль показалась забавной, несмотря на сложившиеся обстоятельства… Или, скорее, именно из-за них. Это был настоящий втыкатель игл; Джеймс Рой Хонг по сравнению с ним лишь жалкий имитатор.

«И у меня не было ни малейшей возможности отменить эту встречу», — подумал Ральф. Но затем в голове промелькнула мысль, что безумцы вроде этого субъекта в свитере вряд ли принимают в расчет отмену встречи. У таких сумасшедших разработан свой план действий, и они неукоснительно следуют ему, даже если разверзнутся хляби небесные или лопнет земная твердь. Но что бы там ни случилось потом, сейчас Ральф знал одно — больше он не в состоянии терпеть эту колющую боль. Большим пальцем правой руки он отогнул клапан кармана и сунул руку внутрь. Коснувшись предмета, Ральф сразу понял, что это такое: газовый баллончик, который Гретхен, достав из сумочки, поставила на кухонный стол. «Маленький подарок от Центра помощи женщинам», — сказала она.

Ральф не имел ни малейшего понятия, как баллончик с кухонного шкафа, куда он его поставил, попал в карман старой осенней куртки, да сейчас это его и не интересовало. Обхватив баллончик, большим пальцем Ральф снял колпачок. Он не сводил глаз с искаженного, пугающе странного лица незнакомца с всклокоченной седой гривой.

— Мне кое-что известно, — сказал Ральф. — Если пообещаешь, что не убьешь меня, я тебе расскажу.

— Что? — изумился седовласый. — Господи, да что может знать такой мерзавец, как ты?

«Что может знать такой мерзавец, как я?» — задался вопросом Ральф, и ответ моментально пришел, выскочил, как чертик из табакерки. Он заставил себя склониться к зеленой ауре, клубящейся вокруг седовласого, войдя в соприкосновение с ужасным зловонием, извергаемым больным кишечником незнакомца. Одновременно Ральф извлек из кармана баллончик и, прижав его к бедру, положил указательный палец на кнопку, вызывающую разбрызгивание газа.

— Я знаю, кто такой Кровавый Царь, — пробормотал он.

Зрачки за мутными линзами расширились — не только от удивления, но и от неожиданности, — и нападавший немного подался назад. На мгновение ужасное давление ослабело. Это был его шанс, один- единственный, дарованный ему, и Ральф воспользовался им — он метнулся вправо, слетев со стула и грохнувшись на пол. Затылком он ударился о кафель, но боль казалась такой далекой, такой незначительной по сравнению с испытанным облегчением. Мужчина с всклокоченной гривой протестующе вскрикнул — всплеск ярости, смешанной со смирением, как будто он привык к подобным неудачам за всю свою долготрудную жизнь. Склоненное над опустевшим стулом Ральфа, его лицо было искажено злобой, выпученные глаза казались некими фантастическими, фосфоресцирующими чудовищами, обитающими в темных океанских глубинах. Ральф поднял газовый баллончик, в мозгу молнией сверкнула мысль проверить, в какую сторону направлен распылитель, — не исключено, что струя будет выпущена в лицо именно ему.

Но времени уже не оставалось.

Он нажал на кнопку как раз в тот момент, когда мужчина сделал выпад ножом вперед. Лицо безумца окуталось тонкой дымкой капель, по виду напоминающей ароматизатор воздуха с запахом сосны, который Ральф использовал в туалете. Линзы очков седовласого заволокло моросью. Результат сказался незамедлительно — единственное, чего желал Ральф.

Нападавший, взвыв от боли, выронил нож (тот, ударившись о левое колено Ральфа, упал между его ног) и, обхватив лицо руками, стал срывать очки.

Наконец они упали на стол. Одновременно с этим тонкая, маслянисто-жирная аура вокруг него вспыхнула ослепительно красным цветом и исчезла по крайней мере, из поля зрения Ральфа.

— Я ослеп! — громким, пронзительным голосом завопил мужчина. — Я ослеп! Ослеп!

— Нет, — ответил Ральф, поднимаясь на дрожащих ногах. — Ты просто… Седовласый, завопив, упал на пол. Он катался по бело-черному кафелю, закрыв лицо руками и издавая вопли, как мальчишка, которому прищемило дверью пальцы. Сквозь растопыренную пятерню Ральфу были видны его щеки. Они угрожающе багровели.

Ральф приказал себе оставить этого типа в покое, ибо тот безумен, к тому же опасен, как гремучая змея, но он был слишком напуган и пристыжен содеянным, чтобы принять этот, вне всякого сомнения, отличный совет. Мысль, что на карту поставлена жизнь, что он должен был либо одержать верх над нападавшим, либо умереть, уже начинала казаться нереальной.

Ральф, наклонившись, положил ладонь на руку мужчины в свитере. Безумец откатился от него и начал колотить грязными ботинками по полу, словно ребенок, бьющийся в истерике.

— Ах ты сукин сын! — вопил он. — Ты в меня чем-то выстрелил! — А затем уж совсем невообразимое: — Я тебя по судам затаскаю!

— Думаю, прежде тебе самому придется объясняться, — возразил Ральф. Он увидел лежащий на полу нож, потянулся к нему, но затем остановился.

Пожалуй, лучше, чтобы на ноже не осталось его отпечатков пальцев. Ральф выпрямился, голова у него кружилась, и на мгновение шум стучащего в окно дождя показался глухим, далеким. Ногой Ральф отбросил нож подальше и пошатнулся; чтобы не упасть, ему пришлось ухватиться за спинку ближайшего стула. Все вокруг снова стало неподвижным. Он услышал приближающиеся шаги в коридоре и голоса.

«Вот теперь вы пришли, — устало подумал Ральф. — Где же вы были три минуты назад, когда этот парень чуть не проткнул мне легкое, словно надувной шарик?»

В дверях появился Майк Хэнлон — поджарый мужчина не старше тридцати, несмотря на седую шапку волос. Из-за его плеча выглядывал кто-то, помогавший библиотекарю по выходным, а позади толпились