— врать. Что бы сыщик ни спрашивал, как бы ни спрашивал — отрицать, отрицать, отрицать. Второй — говорить правду. В конце концов, ведь он ни в чем не виноват, чего ему правды бояться? Это в пустяках врать легко, а в серьезном деле правда лучше, за нее держаться легче, правда не подведет.

Выбрав своим оружием правду, Бронза срывающимся от страха голосом сказал сыщику:

— Ничего я не продавал, ничего я не сделал, я газетами торгую, а не сигаретами.

— Ясно, ясно, — не стал спорить сыщик. — Я спрашиваю, куда две пачки «Кэмела» девал?

— Ах, «Кэмел»?.. — Майк вскинул глаза на сыщика. В хлопотах сегодняшнего дня он только сейчас вспомнил про сигареты, обнаруженные утром в кармане куртки. — Вы про «Кэмел» спрашиваете? Никуда я пачки не девал, у меня они.

— Выкладывай! — повторил свое любимое слово сыщик.

Майк молча достал из кармана две пачки сигарет с печальными верблюдами.

— Хм, так… — удовлетворенно хмыкнул сыщик, посветив себе фонариком и рассмотрев пачки. После этого он перевел луч света на моряка и уставился маленьким прожектором в самое лицо.

— Уберите вашу коптилку, мистер! — рассердился Том.

Сыщик не торопился. Он как бы не слышал моряка. Глаз фонаря, ищущий и наглый, продолжал шарить по лицу Тома.

— Сигареты есть?

— Пока не уберете свет, отвечать не буду.

— Ладно, выкладывайте! — фонарик погас. Том пошарил в кармане, достал надорванную пачку «Кэмела». Именно эти сигареты он курил.

Надорванный верблюд был рассмотрен так же тщательно, как целые.

— Хм, если вы курите обыкновенный «Кэмел» зачем у вашего мальца пачки с крестами? — В голос сыщика слышалось торжество. Ему уже все было ясно: вместо того чтобы поймать одну маленькую птичку, он поймал и маленькую и большую. Это удачно.

— С какими крестами? — не понял Том. Сыщик вплотную подошел к моряку.

— Ну вот что, не валяй дурака, — перешел он на «ты», — не притворяйся младенцем! Ясно, мальчишка работает на тебя; ясно, сигареты с наркотиком — твои сигареты… Но что-то ты новый в нашем районе, что-то я тебя раньше не примечал! Ты от кого же, не от красавчика Джери?

— От какого красавчика?

Сыщик махнул рукой, показывая, что своей наигранной непонятливостью Том его не обманет.

— Ладно, пойдем!.. И ты, парень, тоже, — обернулся он к Майку.

Первой мыслью Тома было не идти, не подчиниться, послать к чертям сыщика вместе со всеми его подозрениями. Но, посмотрев на Майка, он сдержал себя. Уж очень испуганный вид имел несчастный Бронза. Позволить, чтобы сыщик его одного отвел полицию, было никак нельзя. Однако и промолчать не хотелось. Самолюбие не позволяло Тому без возражений сдаться этому наглому типу со значком за лацканом пиджака.

Моряк взял Майка за руку.

— Никуда не пойдем, устали, обеспечьте машину, — сказал он.

— Подумаешь, лорд!.. — удивился сыщик и с неожиданной примирительностью предложил: — Дойдем до угла, там высвистим такси.

Дошли до перекрестка. Моряк молча остановился, руку Майка не отпустил. Вид его показывал: без машины ни он, ни мальчик шагу больше не сделают.

Сыщик понял это и стал беспокойно посматривать вдоль улицы. Как только вдали показались цветные огоньки такси, он свистком остановил машину.

Открыв дверцу, сыщик усадил Тома и Майка, уселся сам.

— На Бауэри, в полицию! — приказал он шоферу.

Через полчаса после того, как сыщик увез в полицию Тома и Майка, в квартиру Гринов постучал хорошо одетый юноша.

— Бен дома? — спросил он у Мериэн, когда та открыла дверь.

— Дома, пройдите.

— Нет, пускай он выйдет. Мериэн зябко повела узкими плечами и пошла во вторую комнату звать брата.

— Рыжий Бен тут же вышел. Юноша поманил его пальцем на площадку лестницы.

— Слушай, Бен, — шепотом сказал он и прикрыл дверь. — Макси только что звонил один знакомый из полиции. Кто-то донес на тебя. Кто-то донес, что твой братишка торгует сигаретами с крестами, что он от тебя работает. Братишку твоего взяли. С ним еще какой-то тип… Макси велел спросить: ты что-нибудь знаешь?

— Ничего не знаю, — сказал Бен. — Майк такими делами не занимается, я за это ручаюсь. Тут чьи-то штучки.

— Макси тоже так думает. Макси думает, что это от красавчика Джери идет. Он своему знакомому в полиции так и сказал. Он просил его договориться с инспектором. И тот договорился. Братишку держать не будут. Можешь сходить за ним.

Не произнеся ни слова, Бен зашел в комнату, обмотал шею ядовито-зеленым шарфом и вышел. Мериэн оторвалась от книжки и посмотрела ему вслед.

— Что-то Майка нет, вот и Майк уже стал поздно приходить… — с тоской сказала она и снова зябко повела плечами.

…Еще через полчаса Бен с Майком вернулись домой. Оба молчали, оба словом дома не обмолвились о том, что произошло. Бронза был тихий-тихий, точно его придавило. Поел — и сразу в постель. Делал вид, что спит, но заснуть не мог долго.

Майка отпустили из полиции, потому что он брат Бена, а Бен — один из ребят Макси, а Макси хоть и главарь шайки, которая занимается темными делами, но в полиции у него знакомства есть. Он многих полицейских чиновников знает, и многие полицейские чиновники знают его. Он им разные услуги оказывает, и они тоже не остаются в долгу.

Так вот оно и идет. Так вот и получилось, что, не желая трогать Бена, о котором позвонил Макси, полицейский инспектор выпустил Бронзу.

А с Томом дело обстояло сложнее. Том ни прямо, ни через рыжего брата, которого у него, кстати сказать, нет, ни с какими шайками не связан. Том вызвал у старшего полицейского инспектора Клериджа множество подозрений: ax, он моряк? Он в порту работал? Он в последнее время был на излечении в лечебнице, потому что неизвестные хулиганы чуть не убили его? Так, так, так… Надо проверить.

Клеридж велел Тому посидеть в комнате, где находился дежурный полисмен, а сам скрылся. Он пошел наводить справки, что за птица попала к нему в руки, кто такой этот подозрительный Томас Ауд. Что он делал в порту? Как вел себя, когда плавал матросом? Справки оказались неважные. Ничего хорошего о Томе в бумагах записано не было: смутьян, подбивал моряков и портовиков к забастовкам, выступал против рабочих руководителей (это имелся в виду король Джо) и так далее и тому подобное.

Словом, по справкам выходило, что Том — красный, самый настоящий красный. А таким — место в тюрьме: пусть не разводят смуту, пусть не пытаются насаждать в Америке свои порядки.

Так думал старший полицейский инспектор Клеридж, перебирая донесения о Томе. Он охотно на веки вечные засадил бы красного смутьяна за решетку, да придраться не к чему. Сколько ни ищи, вины за ним нет — придется выпустить. Правда, не сразу. Сегодняшнюю ночь он может его подержать. Всего только