Подъемный мост опустился легко и без скрипа, хотя по его ровно уложенным бревнам могли проехать в ряд шестеро конных рыцарей. Массивные врата распахнулись тоже быстро, мы оказались в крохотном дворике между высоких стен, в ловушке, но тут же отворились еще одни ворота, и нас пропустили в собственно замок.

Епископ наконец с усмешкой повел дланью в железной рукавице:

– Видите огромное здание из красного кирпича?

– Видим, – ответил герцог. – Очень красивое, впечатляет.

– Это конюшня, – сообщил епископ. – У меня таких еще шесть. Мы просто монахи, бедные служители Господа нашего, но в других местах… вы их видели, даже короли не живут так же роскошно, как в моем замке кони.

Двор оказался широким и вымощенным серым булыжником с красными прожилками, отчего казался забрызганным кровью. Дальше еще один ров и второй подъемный мост, что отделяет внутреннюю часть города, собственно замок-крепость от остального города.

Епископ искоса улыбался, заметил, как все притихли, впечатленные силой и могуществом, что буквально сочились из каждого камня. Воевода все осматривался, в глазах старого воина были зависть и восторг. По эту сторону рва здания плотно одно к другому, а с глухой стороны стен темнеют выше крыш запасы леса, аккуратно распиленного, очищенного от сучьев, там виднеются склады, кладбище.

Посреди двора, как и в большинстве замков, располагался колодец, вода текла из него беспрерывно, образовывая широкий пруд. Вокруг пруда высились массивные мрачноватые здания, явно трапезные для стражи, наемников, незнатных гостей, странствующих монахов.

Я сам заметил высокую конюшню, где стояли самые рослые кони, явно самого епископа и его ближней дружины. Просторную кузницу узнал по широким синим дымкам, что пробивались сквозь крышу. Стук молотов стоял такой частый, словно там соревновались в крике звонкоголосые кузнечики.

Слева шумит водяная мельница, вода падает ровным красивым водопадом, а к воротам бесконечным потоком подъезжают телеги, доверху груженные зерном. За мельницей казармы для войска попроще: пеших ратников или лучников, чуть получше – для наемных героев, сотников и десятников войска, а еще дальше – склады, пекарни… Порыв ветра принес оттуда запах свежего хлеба.

Воевода толкнул меня в бок, обращая внимание, что все здания, начиная от трапезной для слуг и кончая конюшнями, сложены из массивных камней. Узкие окна зарешечены железными прутьями, в каждом из зданий можно обороняться как и в самом замке. А если учесть, что здесь наверняка все источено подземными ходами с ловушками, что можно отступить в любой миг, а затем внезапно появиться из-под земли за спиной ничего не подозревающего врага…

Неизвестно, каким он был епископом, но воином был великим и умелым. Даже здесь все обнесено высокой прочной стеной с высокими башнями на расстоянии выстрела из лука одна от другой!

Дома громоздились вроде бы в беспорядке, но я начинал чувствовать некий стратегический смысл. От беспорядка растеряется лишь тот, кому посчастливится ворваться сюда с горсточкой каким-то чудом уцелевших героев, но уже здесь они столкнутся с настоящей мощью.

Мощь меча, подумал я мрачно, да еще подкрепленная мощью культа, что есть в мире сильнее? Если кому удается противиться мечу, того сокрушит ярость разъяренного бога, а те мудрецы, которые ухитрятся спрятаться под милостивую длань бога, почувствуют на себе, как умеет епископ развешивать на деревьях самые тяжелые плоды.

Принцесса весело и беспечно щебетала с епископом, не замечая, как этот аскет начинает бросать на нее все более неаскетичные взоры. Герцог, как гордый леопард, побледнел и пошел пятнами, но пугливо молчал.

В Старом замке навстречу вышли пышно одетые слуги. Епископ мог бы сказать, что в иных королевствах и придворные одеты не так богато, но лишь повел в нашу сторону дланью, и слуги раболепно бросились выполнять его невысказанное желание.

Одновременно забамкали, заставив нас вздрогнуть, тяжелые колокола. Тут же завопили десятки помельче, мы видели, как с шумом и раздраженным карканьем вылетели несметные стаи галок и голубей, гнездившихся на башнях.

Я понял, что навстречу вышли и окружают епископа знаменитейшие мужи его замка, а то и королевства,