Где женщины, отринув все, что свято,
Предали смерти всех своих мужчин,
Младую Гипсипилу, в свой черед
Товарок обманувшую когда-то.
За это он так и бичуем злобно,
И также за Медею казнь несет.226
Про первый ров и тех, кто стиснут в нем,
Нет нужды ведать более подробно'.
Пересекает грань второго вала,
Чтоб дальше снова выгнуться мостом,
И рылом хрюкала толпа людей
И там себя ладонями хлестала.
От снизу подымавшегося чада,
Несносного для глаз и для ноздрей.
Дабы увидеть, что такое там,
Взойти на мост, где есть простор для взгляда.
Предстали толпы влипших в кал зловонный,227
Как будто взятый из отхожих ям.
Дерьмом, что вряд ли кто бы отгадал,
Мирянин это или постриженный.
Меня из всех, кто вязнет в этой прели?'
И я в ответ: 'Ведь я тебя встречал,
Я и смотрю, что тут невдалеке
Погряз Алессио Интерминелли228'.
'Сюда попал я из-за льстивой речи,
Которую носил на языке'.
Промолвил мне, — и наклонись вперед,
И ты увидишь: тут вот, недалече
Косматая и гнусная паскуда
И то присядет, то опять вскокнет.
Сказала как-то на вопрос дружка:
«Ты мной довольна?» — «Нет, ты просто чудо!»
ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Вы, что святыню божию, Добра
Невесту чистую, в алчбе ужасной
Теперь о вас, казнимых в третьей щели,
Звенеть трубе назначена пора!
Горбатый мост и прямо с высоты
На середину впадины смотрели.
Горе, и долу, и в жерле проклятом,
И сколько показуешь правоты!
Я увидал неисчислимый ряд
Округлых скважин в камне сероватом.
Как те, в моем прекрасном Сан-Джованни231,
Где таинство крещения творят.232
В недавний год одну из них разбил:
И вот печать, в защиту от шептаний!233