Есть кто-нибудь, кто взор бы твой привлек?
Во мне лишь этим сердце одержимо'.
Вниз по спине легла на смуглом теле, —
В те дни, когда у греков ты бы мог
Был вещуном; в Авлиде сечь канат
Он и Калхант совместно повелели.
Стихи моей трагедии высокой.269
Тебе ль не знать? Ты помнишь всю подряд.
Звался Микеле Скотто270 и большим
В волшебных плутнях почитался докой.
Жалеет он о коже и о шиле,
Да опоздал с раскаяньем своим.272
Иглу, челнок и прялку, ворожа;
Варили травы, куколок лепили.273
Двух полусфер и за Севильей в волны
Нисходит Каин, хворост свой держа,274
Ты помнишь сам, как в глубине лесной
Был благотворен свет его безмолвный'.275
ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Стороннего Комедии моей,
Мы перешли, чтоб с кручи перевала
И новые напрасные печали;
Он вскрылся, чуден чернотой своей.
Кипит зимой тягучая смола,
Чтоб мазать струги, те, что обветшали,
Тот ладит весла, этот забивает
Щель в кузове, которая текла;
Кто трудится, чтоб сделать новый струг;
Кто снасти вьет, кто паруса платает, —
Кипела подо мной смола густая,
На скосы налипавшая вокруг.
Когда она вздымала пузыри,
То пучась вся, то плотно оседая.
Как вдруг мой вождь меня рукой хранящей
Привлек к себе, сказав: «Смотри, смотри!»
Ему беды отвесть не может глаз,
И обессилен робостью томящей,
Я увидал, как некий дьявол черный
Вверх по крутой тропе бежит на нас.
И до чего казался мне жесток,
Раскинув крылья и в ступнях проворный!
На острое плечо и мчал на скалы,
Держа его за сухожилья ног.
Святая Дзита278 шлет вам старшину!
Кунайте! Выбор в городе немалый,
Там лишь Бонтуро279 не живет на взятки,