Коль в милой жизни верно я приметил.
То, видя путь твой, небесам угодный,
В твоих делах тебе бы я помог.
Пришедший древле с Фьезольских высот
И до сих пор горе и камню сродный,180
Среди худой рябины не пристало
Смоковнице растить свой нежный плод.
Завистливый, надменный, жадный люд;
Общенье с ним тебя бы запятнало.
Тебя взалкают;183 только по-пустому,
И клювы их травы не защипнут.
Пожрут себя, не трогая росток,
Коль в их навозе место есть такому,
Тех римлян, что когда-то основались
В гнездилище неправды и тревог'.185
Ответил я, — ваш день бы не угас,
И вы с людьми еще бы не расстались.
Ваш отчий образ, милый и сердечный,
Того, кто наставлял меня не раз,
И долг пред вами я, в свою чреду,
Отмечу словом в жизни быстротечной.
Чтоб с ней другие записи187 сличила
Та, кто умеет,188 если к ней взойду.
Мне душу совесть, я в сужденный миг
Готов на все, что предрекли светила.
Так пусть Фортуна колесом вращает,
Как ей угодно, и киркой — мужик!'
Чрез правое плечо и говорит:
«Разумно слышит тот, кто примечает».
На мой вопрос, кто из его собратий191
Особенно высок и знаменит.
Об остальных похвально умолчать,
Да и не счесть такой обильной рати.
Ученые, известные всем странам;
Единая пятнает их печать.
Аккурсиев Франциск;193 и я готов
Сказать, коль хочешь, и о том поганом,
От Арно к Баккильоне, где и скинул
Плотской, к дурному влекшийся, покров.194
Недолгий срок беседы и пути:
Песок, я вижу, новой пылью хлынул;
Храни мой Клад195, я в нем живым остался;
Прошу тебя лишь это соблюсти'.
Как те, кто под Вероною бежит
К зеленому сукну, причем казался
ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ