Пусть даже близок берег, но желанье
К нему летит, меня опередив;
Что день — скуднее доблестью одет
И скорбное предвидит увяданье'.
Звериный хвост, — мне это въяве зримо, —
Влачит к ущелью, где пощады нет.
И тот уже растерзан, и на срам
Оставлен труп, простертый недвижимо.
(Он вверх взглянул), чтобы ты понял ясно
То, что ясней не вымолвлю я сам.907
А, идя равной поступью с тобой,
Я принужден терять его напрасно'.
Наездник мчит коня насколько можно,
Чтоб, ради славы, первым встретить бой,
И вновь со мной остались эти два,
Чье имя в мире было столь вельможно.
И он не больше был доступен взгляду,
Чем были разуму его слова,
Другого древа я увидел вдруг,
Крутого склона обогнув преграду.
Взывали к листьям, веющим широко,
Как просит детвора, теснясь вокруг,
Но, чтобы зуд желания возрос,
Приманку держит на виду высоко.
Мы подступили, приближаясь слева,
К стволу, не внемлющему просьб и слез.
Которое растет на высотах
И от которого вкусила Ева'.908
И мы, теснясь, запретные пределы
Вдоль кручи обогнули второпях.
Проклятый род, когда он, сыт и пьян,
На бой с Тезеем ринулся, двутелый;909
За что и был отвергнут Гедеоном,
Когда с холмов он шел на Мадиан'.910
Мы шли и слушали про грех обжор,
Сопровожденный горестным уроном.
И так прошли в раздумье, молчаливы,
За тысячу шагов, потупя взор.
Нежданный голос громко прозвучал,
Так что я вздрогнул, словно зверь пугливый.
Настолько ослепительно и ало
В горниле сплав стекла или металл,
'Чтобы подняться на гору, здесь вход;
Идущим к миру — здесь идти пристало'.
И я пошел вослед за мудрецами,
Как человек, когда на слух идет.
Благоухает майский ветерок,
Травою напоенный и цветами,
И я почуял перьев мановенье,
Распространявших амврозийный ток,