нибудь о судьбе, ожидающей Аслана? На всякий случай Аслан напустил на себя вид гордый и равнодушный и с достоинством прошествовал обратно в свою камеру на тридцать человек, где в этот момент заключенные пялились в телевизор, так что на возвращение Аслана никто не обратил внимания – передавали очередную серию «Ментов»...
Мамед Бараев шел по коридору тюрьмы, широко шагая. Марченко, вместе с которым Бараев приехал сюда, в Бутырки, уже уехал по своим делам. Нет, думал Мамед, как все-таки удачно получилось, что этот Магомадов, кроме всего прочего, наступил на мозоль самому Марченко. Его и уговаривать долго не пришлось, чтобы все это организовать. Обиженный мужчина, да еще высокопоставленный чиновник, много может нагородить. Конечно, Мамед в любом случае нашел бы способ нейтрализовать Магомадова, но тут это получилось с гораздо меньшими усилиями.
– Ахмат, – сказал Мамед одному из телохранителей, покусав ус, – сходи поговори с Алексеем. Спроси, сколько он хочет.
– Будешь убирать? – понимающе осведомился Ахмат.
– Да... Видимо, придется, – вздохнул Бараев. С тех пор как он занял пост, Мамед не любил лишней крови, ему казалось, что в его положении это уже как-то... несолидно. – Скажи, чтобы... прямо в камере. Я думаю, в ближайшие дни. А то как бы не ляпнул... Пусть скажет сколько, а там сам разбирается, это его вотчина, меня не касается как. Даже знать не хочу. Пусть скажет только, когда все будет сделано. И все...
Парень сам виноват, решил Мамед. У него был шанс выйти и жизнь свою повернуть. Бывают же такие невезучие люди. Что ему было не попадаться на пути Мамеда... Учил бы себе детей до сих пор, горя не знал. Но ненадежен... Продаст, наверняка продаст – раньше, позже, а самое обидное, что не за деньги и не с испугу, а из принципиальных соображений. Как там сказал кто-то из великих, вспомнил Мамед из институтской программы – если бы у меня была собака, такая же назойливая, как совесть, я бы ее пристрелил...
– В магазин заедем, – решил Мамед, садясь в машину и захлопывая дверцу, одновременно раз навсегда переставая думать об Аслане. Машина была красивая, как положено – черная и длинная, сразу видно, что большой человек едет...
– Зачем? – удивился Беслан, второй телохранитель.
– А ты как думаешь? В чем я должен в Америке появиться? Я ведь не сам по себе, а как представитель республики Ичкерия еду! Я должен показать, что мы тоже цивилизованные люди. Что на официальный прием надо надевать?
– Галстук, – помолчав, глубокомысленно изрек Ахмат.
– «Галстук»... – передразнил его Мамед, раздражаясь. – Сам знаю, что галстук. А костюм?
– Фрак, – подсказал Беслан. – Как у дирижера... Чтоб красиво было!
– У дирижера смокинг... – с сомнением посмотрел на него Мамед. Слова Беслана заставили его призадуматься. Фрак – это что-то солидное... Решено. – Едем покупать фрак, – сказал он.
– А нам?
– А вам и так хорошо. В костюмах будете...
Остальная часть дня ушла на то, чтобы выбрать достойный официального представителя Ичкерии наряд. Они бродили по большому, в несколько этажей, универмагу, где за стеклянными перегородками располагались пиджаки, рубашки, галстуки, туфли, ремни, авторучки, зажигалки, туалетные принадлежности, одеколоны, сувениры... Ласковые девушки были готовы уделить покупателю все свое внимание. Некоторая заминка произошла с размером – Мамед не знал своего, и продавщице пришлось подбирать на глаз... Наконец поиски увенчались успехом – был выбран черный фрак с блестящими отворотами. Мамед померил его перед зеркалом и остался очень собой доволен. Фрак упаковали в красивую коробку, и Ахмат торжественно нес ее впереди своего хозяина к машине. От покупки галстука-бабочки, какой рекомендовали продавщицы, Мамед презрительно отказался.
18
Замечали ли вы, как странно возвращаться домой после пусть даже и недолгого, но дальнего путешествия? Словно прошла целая жизнь, столько всего изменилось, а дома все по-прежнему. Те же улицы, те же дома, те же люди, совершенно не подозревающие, сколько всего произошло с тобой. Магазины работают по прежнему расписанию, а чайник у знакомых стоит на том же месте, на каком стоял, когда ты в последний раз – до своей поездки – их навещал. Но вот проходит день-два, и ты снова влился в эту повседневную жизнь, ты уже не чувствуешь себя чужим, ты влился в этот бесконечный поток – и тебе уже абсолютно наплевать на тех, кто только что сошел с поезда после дальней дороги.
Вот в какие размышления был я погружен, стоя у открытого окна вагона возле своего купе, а наш поезд между тем неумолимо приближался к Москве. До прибытия оставалось часа два – два с половиной. В купе уютно спала Юлия – мне стоило огромных трудов убедить ее, что в Москве я смогу разобраться в произошедшей с ней неприятностью (если можно так говорить об угрозе для жизни) и она будет в безопасности. Уж о ее-то безопасности я точно смогу позаботиться. Конечно, с ней часто было сложно и тяжело, но чем-то меня привлекала эта тяжесть. Может, я старею и мне самое время остепениться? Как ни странно, фактически впервые в ответ на эту мысль мне не пришла немедленно другая, упрямая, отрицающая какую-либо возможность остепенения. Немедленно – нет, но все же она появилась чуть погодя, помедлив, дав ощутить вкус этой возможности.
Нет-нет, все-таки замотал головой я. Слишком уж я ценю свою свободу.
– Ты чего головой вертишь? – Юлия вышла из купе.
– Да так, мыслям, – усмехнулся я.
– Странно возвращаться, правда? Как будто ничего не было, – сказала она, словно слышала мои недавние размышления.
– Странно, – кивнул я.
Дома я прежде всего включил заряжаться мобильник – вот уж чего мне действительно не хватало всю дорогу, даже представить себе не могу, как я раньше без него жил. Пригнал со стоянки машину. Юлия между тем успела закупить продуктов и суетилась на кухне.
Так, теперь позвонить. Сначала Турецкому. Рабочий телефон занят. Теперь Елене. На мой звонок она отреагировала крайне сдержанно:
– Здравствуйте, как ваши дела?
– Вы не можете сейчас разговаривать? – уточнил я.
– Да, спасибо, все в порядке, – так же ровно ответила она. Видимо, муж где-то рядом.
– Хорошо, тогда перезвоните мне... Я привез необходимые доказательства.
– Конечно, конечно, когда угодно.
– До свиданья, – с облегчением закончил разговор я и положил трубку.
Ну что ж, теперь, пожалуй, стоит повидаться со следователем. Думаю, Ковалев будет рад меня слышать.
Но Ковалева на работе не оказалось вовсе. Я узнал, что он непременно появится через час, и решил навестить его лично. Но для начала, конечно, необходимо снять копии с документов – не думаю, что стоит давать в руки Ковалеву оригиналы.
Итак, я появился у Ковалева спустя два часа, заехав по дороге к знакомому, у которого имелось два видеомагнитофона, чтобы переписать эпизод шариатского суда.
Стаса я знаю довольно давно, и если мне что-то мешает называть его другом, так это лишь недостаток времени для частого общения. В свое время он начинал зарабатывать на жизнь пиратским видео. И естественно, видеомагнитофон у него появился у первого из всех моих знакомых. Потом, верно следуя дорогой всех пиратов, он довольно прочно обосновался на Горбушке. И пользовался большой популярностью среди любителей кино, потому что мог достать почти любые редкие фильмы. Сам я не слишком часто прибегал к его услугам, когда выдается время, мне хватает и того, что показывают по телевизору или можно найти в соседнем видеоларьке.
Разумеется, для работы он пользовался не теми видеомагнитофонами, которые стояли у него дома. Но мне хватило и их качества записи.
Надо сказать, Стас был несколько удивлен, увидев картину публичных побоев и казней на пленке.
– Ничего себе кинцо! Это что же, новая серия «Ликов смерти»?
