Куда они ехали? В аэропорт-то, пожалуй, сложновато будет... Если б я был не один, подумал он с горечью, так пробились бы...

Рация в машине полицейского непрерывно что-то говорила, но Мамед так и не смог разобрать что – не хватало познаний в английском, тем более через такие помехи... Слов он почти не узнавал.

– Что они говорят? – спросил он у полицейского. Это он неправильно сделал, не надо было признаваться, что он чего-то не понимает...

– Спрашивают, все ли у меня в порядке, – ответил полицейский.

– Скажи, что да, – качнул пистолетом Бараев.

Полицейский пробормотал в рацию, что все в порядке, он отходил проверять документы у владельца машины с подозрительными номерами.

– У вас есть бедный квартал? – спросил Бараев.

– Бедный квартал? – удивился полицейский.

– Там, где живут китайцы, арабы?.. – раздраженно пояснил Мамед.

– Да... – подумав, сказал полицейский, а потом добавил с интересом: – Вы араб?

Идиот, подумал Мамед.

– Поезжай туда! – приказал он и откинулся на спинку.

Полицейский послушно развернул машину. Через какое-то время показались низкие дома, узкие улочки... Мамед почувствовал себя лучше.

– Останови тут! – сказал он, увидев подходящий со стратегической точки зрения дом.

Выйдя из машины, он заставил полицейского выйти следом, подошел сзади, захватил его рукой за шею и, приставив к затылку копа пистолет, подтолкнул его по направлению к дому. Дверь дома он распахнул, изо всех сил двинув по ней ногой, – дверь открылась легко, так как была тонкая, почти картонная.

Внутри его встретили криками обитатели дома – то ли арабы, то ли индусы – две женщины, старая и молодая, пара грязных ребятишек. Мамед поднял пистолет в воздух.

– Скажи им, – прошептал он на ухо полицейскому, – что я им ничего не сделаю, если они будут вести себя тихо. Мы скоро уйдем. Пусть все пойдут на кухню. Скажи, чтобы женщина принесла мне попить, поесть и бинты.

Загнав обитателей дома на кухню, Мамед проверил, нет ли из нее другого выхода, потом оборвал телефонные провода, а сам вместе с заложником остался в комнате.

– Тебя как звать? – спросил он у заложника.

– Боб...

– Понятно... Боб, сейчас мы отдохнем, а потом ты поможешь мне выбраться... Мне нужно одно – добраться до чеченской диаспоры где-то здесь, за границей. Ты меня понял? Никто не пострадает, все останутся живы. У тебя семья есть?

Боб мотал головой:

– Зря ты... Зря. Тебе надо сдаться. Полиция все равно найдет тебя. Нельзя брать заложников. Нельзя оказывать сопротивление...

– Ты поучи меня еще, что мне делать! – прикрикнул Мамед, осердившись.

Вошла женщина, принесла воды, перевязочные средства, бутерброды.

Когда Мамед, поев, перевязывал себе шею, положив пистолет рядом с собой и внимательно поглядывая на полицейского, за окном завыли сирены и потом голос, усиленный громкоговорителем, что-то скомандовал по-английски. Мамед все понял. Он вскочил на ноги, затравленно озираясь.

– Как они нашли? – спросил он, одновременно выглядывая под прикрытием занавесок во двор. С тоской увидел там ряды касок и блестящих щитов.

– Я тебе говорил, – поднял голову Боб, – зря ты это затеял.

Мамед, холодно посмотрев на него, поднял пистолет.

– Не надо! – закричал Боб, закрываясь руками, но Мамед все-таки выстрелил. Просто со зла, так как выгоды в этом убийстве для него никакой не было. Просто так хотелось остаться одному, в тишине...

Он еще раз выглянул осторожно, оценивая силы противника. Нет, даже с заложниками прорываться бесполезно... Далеко не уйдешь...

Насторожившиеся после выстрела полицейские заняли позиции, послышались резкие команды – начинался штурм дома.

Мамед отошел в дальний угол, сел в кресло. Вздохнув, приставил пистолет к виску. Послышался треск взламываемой двери...