Правда!

– Разве я не вижу? – почти пропел Турецкий. – Но я теряюсь, когда вижу твои глаза... Послушай, Зиночка, у меня неотложных дел к Самому сейчас нет, но есть парочка его заданий. И по одному из них, по делу Гиневича, я сейчас отъеду, надо кое-что уточнить на месте. На контроле ж, сама понимаешь.

– Я все понимаю, Александр Борисович, – грустно ответила секретарша. – Вы постоянно куда-то спешите...

– Ага, как говорит один мой приятель, и все – мимо, да?

– Примерно. – Она уже улыбалась.

– Так ты будешь иметь в виду, если что. Номер мобилы тебе известен. Я – на связи. До встречи!

«Ну почему я обязан ухаживать за всеми секретаршами этой конторы?! – сердито подумал Турецкий. – Что у них за мания – непременно затащить меня...» Он не назвал слова «постель», которое и так подразумевалось. Жизнь такая, что поделаешь. Как-то Ирка заметила по поводу всех этих его «служебных сложностей», что он представляет собой почти идеальную модель современного мужа. Все есть, кроме... вот этих бесконечных разговоров, которые – пусть он даже и не пробует врать! – имеют под собой реальную основу. И он тогда сделал для себя вывод, что понятие хороший муж или плохой определяется лишь одним фактором – объемом информации. Ира хохотала, вспомнив расхожую фразу о том, что меньше знаешь – крепче спишь. «Лучше, – поправил ее Турецкий. – А в общем-то, и чаще...»

Никаким Гиневичем, бывшим заместителем одного сибирского губернатора, тоже, кстати, бывшего, заниматься Александр Борисович не собирался. Поскольку никак не мог врубиться, почему генеральный должен держать давно забытые губернские растраты на своем контроле. Вопрос-то был изначально ясен, словом, хрен с ним. Свободное время необходимо было Александру Борисовичу, хотя бы немного свободного времени, вот в чем дело.

Он раскрыл справочник и отыскал в нем адрес АО «НПЗ – Стандарт», затем уже по телефону узнал, где находится головной офис данного предприятия, а также номера его руководства. Позвонил в офис и выяснил, когда генеральный директор – господин Гриднев Олег Михайлович – будет у себя. Представился помощником министра финансов Савеловым, есть там такой. Мужской голос объяснил, что шеф должен прибыть с минуты на минуту, и спросил, что передать? Турецкий ответил, что сейчас сам подъедет для конфиденциальной беседы, пусть Олег Михайлович обязательно дождется его.

И уже через час – ехать все-таки пришлось на окраину Москвы – Александр Борисович, сопровождаемый заискивающе улыбающимся помощником генерального директора, входил в просторный кабинет.

Гриднев вышел навстречу с протянутой для пожатия рукой. Мешки под глазами, настороженный взгляд... Видать, не просто денежки достаются, подумал Турецкий.

Он дождался, пока помощник покинул кабинет, сел, достал из кармана свое удостоверение помощника генпрокурора и аккуратно поставил его перед Гридневым на столе. Тот сперва прочитал, нагнувшись к столу, потом осторожно взял «корочки» в руки, прочитал еще раз и взглянул на гостя с искренним недоумением.

Александр Борисович небрежно прижал палец к губам и спросил:

– Мы можем с вами, Олег Михайлович, поговорить спокойно? – два последних слова он выделил интонационно.

Тот машинально оглянулся, потом скосил глаза на дверь и поднялся, призывно махнув пальцами.

– Давайте, если желаете, пройдем сюда, здесь имеется небольшая комната для отдыха, где нам уж точно никто не помешает.

Турецкий спрятал свое удостоверение, поднялся и проследовал за Гридневым в противоположную от входа сторону, в небольшую комнату с одним окном, диваном, столом и баром. Небогатое, прямо скажем, жилье, подумал он. А может, запросы такие? Большего просто человеку не нужно? Зачем ему, скажем, бордель, обшитый красным деревом, и унитазы из малахита, когда от проблем башка уже не варит? Физиономисту Турецкому, хотя он и не считал себя таковым, понравился этот Гриднев, с его простым, не очень выразительным лицом, с усталыми глазами и несколько заторможенными движениями, выдающими человека много работающего и экономящего силы.

– Чай, кофе? – спросил хозяин, включая далеко не новый «филипс».

– А холодненькой минералки нет? – сказал Турецкий, садясь на край дивана и оставляя, таким образом, хозяину выбор – сесть на другой конец дивана, то есть рядом, либо придвинуть от окна к столу единственный стул.

– Есть, – словно обрадовался хозяин, что его избавили от лишних забот. Выключил чайник, который даже не начал шуметь, и достал из бара бутылку «боржоми». Подвинул гостю стакан, открывалку – мол, наливай сам, и сел на стул у окна, облокотившись о подоконник. Запыленный, между прочим, отметил Александр Борисович.

«Почему здесь такая атмосфера? – задался вопросом Турецкий. – Неухоженность, в конце концов, черт с ней, может, таков стиль жизни хозяина. Скромность – почти из этой же категории. Равнодушие? Или ожидание чего-то? А чего? Предприятие весьма успешное, налоги платит исправно, бензин нынче – одна из самых доходных статей. Недаром же все, без исключения, нефтяные компании возводят бензозаправочные станции на каждом пустыре! Да их уже в городе больше наверняка, чем нужды в них, а все строят и строят. Если бы не приносили сумасшедший доход, кто бы ими занимался?.. А „Стандарт“ – одно из мощных московских перерабатывающих предприятий. И вот такая, мягко говоря, не впечатляющая, грустноватая картина...

Турецкий медленно выпил стакан ледяного «боржоми», не торопясь задавать первый вопрос. Гриднев терпеливо ожидал, искоса поглядывая за окно, будто решительно ничем не интересовался в данную минуту. Либо нервы крепкие, либо все давно уже послал к черту.

– Вы не догадываетесь, Олег Михайлович, зачем я приехал к вам?

Тот, не обернувшись, пожал плечами, давая возможность гостю высказаться дальше.

– Вам имя Егора Савельевича ни о чем не говорит?

– Значит, это вы курируете его дело? – сухо спросил Гриднев. – Я так и понял.

– Допустим, я.

– Вызывайте меня в свой кабинет для официальной дачи показаний. Здесь я вам ни слова больше не скажу.

– Любопытно, – хмыкнул Турецкий. – А если я не имею вообще никакого отношения к кураторству? Если я просто пытаюсь разобраться в сути этой проблемы по настоятельной просьбе... ну, неважно кого, тогда как?

– Извините, но я вам не верю.

– Логично. А Егору Савельевичу поверили бы?

– Каким образом он сможет подтвердить, что вы... что я... А, – он махнул рукой, – ему бы поверил.

– Прекрасно. – Александр Борисович достал мобильник и вызвал Агеева. – Филипп, вы сейчас где?

– Я – в машине, адвокат – наверху. Мадам изволили сказать, что в ее кабинете никакая опасность Райскому не угрожает, а меня попросили заглянуть попозже, ближе к ночи, прямо на Кутузовский, поскольку номер квартиры я уже знаю.

– Хорошо, – улыбнулся Турецкий. – Ваши дальнейшие планы?

– Прямо от нее на Новослободскую улицу, в Бутырку. Надеемся сегодня иметь свидание с подзащитным.

– Значит, слушай меня внимательно. Пусть Вадим – тебя же снова никуда не пустят – передаст Егору Савельевичу следующее. Его заявление, о котором мы вчера, точней, сегодня ночью говорили, находится у меня, здесь, в кармане. – Турецкий для убедительности похлопал себя по левой стороне груди. – Растолкуй это Вадиму, чтобы он правильно смог объяснить ему почему. Далее, постарайтесь получить от него новое заявление, о котором мы тоже толковали уже, помнишь?

– О переводе?

– Так точно, – снова улыбнулся Турецкий. – Не забудьте сказать, почему делом занимается Вадим, а не Юра и что они с ним сделали. Наконец, последнее. Пусть он черкнет два слова обо мне своему знакомому Олегу Михайловичу Гридневу, у которого я сейчас нахожусь на НПЗ, понял? Товарищ опасается подвоха. И правильно, между прочим, опасается, осторожность никому не повредит. Закончите, жду звонка.