несколько секунд обнаружил, что рука его словно попала в железные клещи. И они медленно, методично, как всякая бездушная машина, начинают перемалывать его пальцы, превращая их в кашу.

– Ого! – только и смог выдавить из себя Брус и сразу почувствовал облегчение. – Молодец, Разин! – удивленно сказал он. – Далеко не всякий меня может... – и потряс ладонью в воздухе, начиная наконец ее ощущать. – Зовут-то как?

– Валерий Сергеевич, – скучным голосом ответил Филя.

– Водку пьешь?

– Могу, но не люблю.

– А что любишь, баб?

– А кто ж их не любит? Только гомик. – Филя открыто улыбнулся.

– Верно, – радостно кивнул Брус. – Ну давай еще раз познакомимся. Игорь Петрович. Ничего тебе моя фамилия не говорит? Брусницын, ну? Ничего, что я на «ты»?

– Ради бога, мы – люди не гордые. Обидят – другое дело, а так... почему нет?

– Значит, ничего?

Филя, мельком глянув на Нину, отрицательно покачал головой – решил пока ее не выдавать. Женщина оценила поступок, чуть заметно улыбнулась.

– Ты не воевал?

– Было дело. И в Кандагаре, и под Моздоком.

– Ну то-то ж я и чувствую! – Брус потряс ладонью и погрозил Филе пальцем. – Хватка наша. Так он чего, – Брус обернулся к Нине, все еще с некоторой тревогой наблюдавшей за сценой знакомства, – работу себе, говоришь, ищет? А чего бы ты хотел, Валерий... Сергеич, а?

– Нет, я не то чтоб ищу, у меня есть работа, бабки платят, это не проблема. Просто живого дела хочется, а не стоять часами у ворот. Или ходить «личкой». Скучно. Поэтому вот...

– А где, позволь спросить, ты охраняешь?

Филя достал свое удостоверение и протянул его Брусу. Тот раскрыл и стал читать. А Филя, снова взглянув на Нину, прикрыл широкой ладонью лежавшее на столе удостоверение Штамо и, чуть качнувшись на стуле, ловко спрятал его в свой карман. Снова скосил на нее глаза – Нина смотрела так, будто он только что избавил ее от смерти. Так вот в чем дело! У них, получается, каждый играет в свою игру! Не конкретную партию в общей игре, а именно свою! И поэтому Нина в настоящий момент избежала смертельной для себя опасности. Вот же пауки! Но тогда убийство адвоката – это лично ее инициатива? Ни фига себе! Вот это крючок! С такого не соскочишь. Наверно, из-за этого она так испугалась – сразу догадалась, кто мог рваться к ней в такой поздний час. Ну чего хотела, то и получила. Филя не чувствовал никакой ревности. Просто ему было все равно. Он и не собирался сегодня продолжать ночные бдения, надо же и отдыхать, а то никаких сил не хватит...

– Ты видела? – спросил Брус у Нины, показывая ей удостоверение на имя Разина.

– Да, все так. Я проверила.

– Ну что же? Неловко получается, а, Валерий Сергеич? Вы тут – о делах, а я ворвался, шуму наделал, нехорошо. Может, тяпнем по маленькой?

– Я за рулем.

– Но я – тоже! Нет, молчу, молодец. Так чего б ты хотел? Какое живое дело? Ты в каких частях служил?

– Спецназ.

– А-а-а! Ну так все ясно! Сколько тебе платят?

– От пятисот до тысячи. Иногда, редко, премиальные. Это – отдельно.

– Так. А на две пойдешь? Остальное – тоже сдельно.

– Пойду, почему нет?

– Отпустят?

– Я сам себе хозяин. А потом, у меня с Валентином Иванычем нормальные отношения, он отпустит.

– Это какой Валентин Иванович? – напрягся Брусницын.

– Кравченко, шеф мой, бывший муровец.

– А, слышал... Хороший, говоришь, мужик?

– Нормальный.

– Договорились. Жду тебя завтра, к девяти, на Старой Басманной, там есть фонд, напротив Елоховского храма, найдешь. А я директор этого фонда. А хочешь, зови президентом. Либо боссом. Мне все равно! – Брус хохотнул и похлопал Филю по плечу – Ну, не желаешь на дорожку?

– Спасибо, – ответил Филя, поднимаясь и забирая у Брусницына свое удостоверение, которым тот небрежно помахиваал. – Рисковать из-за рюмки нет смысла, а стакан сейчас просто не пройдет. До свиданья, Нина Георгиевна, если разрешите, я вам потом позвоню.

– Звони, звони, Валера, буду рада, – торопливо сказала Нина, желая, чтобы тягостная для нее сцена закончилась поскорей. – Идем, я провожу.

Но когда она выходила вслед за Филей в коридор, Игорь Петрович смачно, с размаху, хлопнул ее ладонью по ягодицам. Она вскинулась было, гневно обернулась, но Брус уже открывал дверцу холодильника в поисках водки.

Выйдя с Филиппом на лестничную площадку, Нина потянулась к нему губами, воровато оглянулась и чмокнула в щеку.

– Ты прости, такая ситуация...

– Я понимаю, – холодно ответил он.

– Когда вас ожидать? С Райским, я имею в виду? Ты учти, я завтра хочу обязательно тебя видеть... Тебя и адвоката. Он как вообще?

– Ты сама не знаешь? – удивился Филипп. – Чего тогда было нанимать?

– Да я, что ли? – нахмурилась Нина. – Это от безвыходной ситуации. Чтоб еще хуже не было. Нет, надо очень срочно решать...

– Что?

– Да все! Боюсь, что все дальнейшее становится просто бессмысленной тратой времени и нервов. Кончать надо... Радикально... – Что конкретно надо было ей «радикально кончать», она не сказала, и Филя мог думать по этому поводу что угодно. Но ему показалось, что на уме у нее в данную минуту было собственное расследование, которому действительно ни конца ни края, а потому неизвестно чем оно еще может закончиться. Вот и Брусницын появился здесь наверняка не только затем, чтобы переспать с нею. Паника у вас началась, господа...

– Так ты обещаешь прийти? Мне надо с тобой еще о многом поговорить.

– Как прикажете, Нина Георгиевна.

– Ну и злодей же ты! Ну и негодяй! Уж я ли для тебя не старалась? Неужели тебе мало? Или ты такой – либо все, либо ничего?

«А ведь это удобный мотив!» – внутренне усмехнулся Филя и сухо ответил:

– Представьте себе, Нина Георгиевна, такой. И как вы угадали? Интуиция или опыт?

– Не хами! – словно забыв, кого она играет в данный момент, резко оборвала она его, но, опомнившись, мгновенно сменила гнев на милость. – Ну не ревнуй, милый! – прошептала она, страстно подаваясь к нему, и халат послушно распахнулся, являя взору Филиппа «голую изнанку любви». – Ну пожалуйста! Ты же у меня лучше всех! Я опять безумно хочу тебя!.. – жарко выдохнула она ему в лицо, не веря тому, о чем говорит.

– Так выгони его, – не поднимая глаз и боясь выдать себя ухмылкой, предложил Филя.

– Ты что?! – в который уже раз испугалась она. – Не могу! Нельзя!

– Я так и понял, – тоном глубоко обиженного, даже оскорбленного в своих искренних чувствах человека ответил Филя, резко повернулся и пошел вниз.

– Нинка-а! – раздался из кухни пьяный крик, напоминающий рев сердитого зверя. – Ты где-е?

Филя бежал, едва удерживаясь от смеха. Ай да соратники! Цены же вам нет! То есть цена-то как раз есть, но... невысокая, очень невысокая... Примерно как мифическая зарплата охранника «Светоча» Валерия Сергеевича Разина. Только без разовых премиальных, которые, видать, от «избытка щедрости» заказчицы так и просквозили мимо кармана. Часиками она отделалась! Ну и жлобье!.. А может, так оно и лучше?..