более. Поэтому не теряйте времени. Через него выходите на Багрова. Одновременно – наблюдение. Ребятки, такое дело, надо поднапрячься. Я вам, к сожалению, оперативников добавить просто не могу. Ни из своего управления, ни из МУРа, понимаете ситуацию? Иначе сорвем операцию. Сам могу поучаствовать – тайком от министерского начальства. И еще один мелкий вопрос. Денис, у тебя, я слышал, стажеры появились?

– Есть... – не очень охотно отозвался Денис. – Молодые, натаскиваем. Но в этой операции я их задействовать не собираюсь. Рано еще.

– Отлично! – обрадовался Вячеслав Иванович. – А у меня как раз есть для них задания по душе. Юрке надо обеспечить охрану. Потому что в свете разворачивающихся событий его фигура кое для кого становится весьма нежелательной. Вот... – Он словно задумался. – Да, и еще одна женщина. Не молодая уже, но еще и не старая. А упрямства достанет на троих зрелых стерв.

– И проживает на Ленинском проспекте, неподалеку от меня, – в тон ему пробубнил Денис.

– Ты чего, неужто хватило совести слежку за родным дядькой учинять?!

– Забыл? Это вы с дядей Саней сами тему поднимали.

– А-а, ну да, это другой вопрос, – успокоился Грязнов. – И к ней бы надо приставить. Незаметно. Смогут, племяш?

– И не сомневаюсь, – улыбнулся Денис и обратился к сотрудникам: – Совещание закончили, тактические проблемы – по ходу дела. Я – на связи. Макс, естественно, тоже. Загружайте его до макушки. Техника и все остальное – на ваше личное усмотрение. Операцию назовем... – он задумался – как?

– Кодовое название «Раскрутка», – с улыбкой подсказал Сева Голованов и посмотрел искоса на Демидыча, который продолжал сидеть насупившись.

Но все отнеслись к предложению серьезно, а Денис строго оглядел присутствующих:

– Нет возражений?.. Принимается. Приступаем.

И Филипп первым, с ходу, приступил к выполнению своей части общего плана.

Но ни мобильный, ни домашний, ни рабочий телефоны Федора Мыскина не отвечали. Точнее, по рабочему-то ответили, но грубым мужским басом:

– Кого надо? Куда звоните?

Спрашивать в такой ситуации Мыскина было неразумно. Да и голос явно не принадлежал Феде. Неужели оказался прав Вячеслав Иванович? Надо же! Первый шаг, и сразу – мимо!

Оставив Щербака налаживать с товарищами наблюдение за офисами «Юпитера», Филя кинулся к Федору домой. Мыскин проживал на Люблинской улице возле метро «Текстильщики» в старом пятиэтажном доме. Один или с родней, как-то из-за недостатка времени не успел узнать Филипп. Может быть, и один, раз домашний телефон теперь не отвечает. Но мог и сам смыться, и семью с собой забрать, если таковая у него все же имеется. Но при любом варианте побег он себе организовал очень не вовремя. Хотя, что способен продиктовать в определенный момент обыкновенный человеческий страх, никто не может предсказать...

Что такое настоящее везение?

Это смотря как подойти к теме. Можно, например, воспользоваться в качестве иллюстрации одним бородатым анекдотом.

Новый русский, будучи на Британских островах, где все эти «наши» обожают нынче скупать «движимость» и недвижимость, каким-то чудом затесался в высший свет (что практически маловероятно) и даже оказался за одним карточным столом с представителями древнейших англосаксонских фамилий. И, не зная иных игр, он предложил им сыграть в знаменитое российское «очко». Научил, показал пару раз, и игра началась. А закончилась она тем, что наш соотечественник, в буквальном смысле, очистил карманы всех, кто с ним садился играть. Наконец, он вернулся домой, в Россию, и рассказывает приятелям, как это ему удалось.

– Я скидываю ему карту, он: «Еще». Снова даю, он: «Еще. Теперь достаточно, берите себе». Ну я набираю восемнадцать, выкладываю. А он говорит: «А у меня „очко“, двадцать одно». Я – ему: «Покажите, сэр». А он – мне: «Вы что, не верите слову джентльмена?!» Сразу покраснел весь! Надулся! Прям такой важный стал! Ах, думаю, мать твою! И тут мне сразу «пруха» пошла!

Примерно в этом направлении двигались и мысли Фили Агеева, прибывшего в Люблино. На настойчивые дверные звонки ему никто не ответил. Ни шороха шагов за дверью, ни сдавленных страхом перешептываний – мертвая тишина. Которая, между прочим, вполне могла оказаться действительно «мертвой», если у того же Феди на минутку сдали нервы. Но проверить свои сомнения Филипп почему-то не решался, хотя вскрыть обычный английский замок было делом плевым. Решил подождать немного, а тем временем провести рекогносцировку на местности. И уже чуть позже он поневоле вспомнил тот старый анекдот, подумав при этом, что в его положении результат может появиться лишь в том случае, если он сумеет расположить к себе людей. Решил так, и тут же пошла ему самая что ни на есть «пруха»...

Первые же старушки на лавочке у подъезда, в котором отродясь не было никаких кодовых замков, охотно вступили с ним в диалог. Оказывается, они все знали Феденьку, который тут же, во дворе, на их глазах, и вырос. Примерный был мальчик, к любой технике подход имел – телевизор там починить, радиоточку с кухни в комнаты перенести, утюг поправить, пылесос, если чего, ну и все такое прочее. И родители у него – люди приличные, тихие, на «Москвиче» работали. Прежде, конечно, теперь-то давно уж нет – ни завода, ни работы. Вот они в деревню и перебрались, на зиму только сюда приезжают.

А где деревня? Ой, да где ж, в самом-то деле? Стали дружно вспоминать. Для начала вспомнили, что где-то на Оке, потом одна ветхая старушка удивленно всплеснула руками:

– Ой, девушки! Что ж вы такие беспамятные! Мы ж еще смеялись, помню! Надо ж им было сто верст киселя хлебать, чтоб в те же Лужники и приехать!

Точно, деревня на Оке Лужники называется, потому и смеялись – близкий, мол, свет. Вот там они.

Удалось также выяснить, что Федюша уехал к своим старикам, повез им там всякого, примерный сынок, ничего не скажешь, уважительный. А главное – безотказный, чего попросишь, завсегда спроворит.

Оставалось узнать, на чем Федор поехал и где его гараж, если таковой имелся, в чем Филипп и не сомневался теперь. Таким умельцам, как Мыскин, гараж – второй дом.

Старушки охотно показали, где находятся гаражи. Там всякие есть – и капитальные, и ракушки, да и народ местный постоянно крутится, подскажут, если чего.

Подсказали.

– Вон, мил-человек, – пожилой дядька в замасленной ковбойке и обрезанных по колени серых джинсах махнул рукой в сторону похожего на него, будто родного брата, разве что росточком поменьше, мужика в голубой бейсболке и так же одетого, – видишь паренька? Это Митяй, механик, приятель Федькин, ты его поспрашай, он знает.

Митяй, в свою очередь, так же радушно встретил незнакомца, интересовавшегося Федором Мыскиным. Похоже было, что здесь, в старом уже московском рабочем районе, проживал совсем непохожий на остальных столичных жителей народ. Добродушный, спокойный, не подозрительный.

– Федька-то где? – Митяй прямо через шапочку поскреб затылок. – А те зачем?

И это был первый вопрос действительно по делу. На этот случай ответ у Фили был заготовлен заранее.

– Да было, понимаешь, дело, одолжил он мне по нужде одну штучку... – Филя достал из кармана завернутое в обрывок газеты небольшое устройство для сканирования помещений на предмет обнаружения всяческих типов подслушивающих приборов, чуть приоткрыл край газеты и показал Митяю. – Сечешь в технике? Типа «акулы», слыхал? Дорогая штучка.

Тот неопределенно кивнул:

– Ага. Ну и че?

– Так я отдать обещал, а его нету дома. Не знаешь, когда появится?

– Федька-то? – И парень пожал плечами. – Так он же в Ступино уехал. К предкам. Отпуск, что ли?

– Да? А говорил, что собирался в Лужники, – проявил свою информированность Филя.