Чуть из сафьяна я достать успелТетрадь дастанов — сердцем ослабел.Рассыпал рукопись к его ногам,Подобную индийским жемчугам.Я в Океан ветрила устремил,И Океан объятья мне открыл.[62]Он всю мою «Хамсу» перелистал,За бейтом бейт с вниманьем прочитал.И спрашивал меня; и, просияв,Как солнце, ликовал — ответу вняв.Не ждал я сотой доли от негоГлубокого признания того.Мудрец, он в каждом слове был велик;Он говорил, что цели я достиг.И смысл глубинный мной рожденных словОткрылся мне, как чашечки цветов.Учитель пел, как вешняя гроза;А я кивал, потупивши глаза.И, труд мой одобряя горячо,Он руку возложил мне на плечо.Рукав одежд его был так широк,Что осенил бы Запад и Восток,Укрыл бы, словно свиток, небосвод…И я — под этим рукавом щедротПо-новому все начал пониматьИ перестал себя воспринимать.Сознанье я терял… И, как во сне,Виденье в этот миг явилось мне.Средь цветников я очутился вдругВ густом саду, что как бы плыл вокруг.Тот сад был, как блистающий эдем,Которому завидовал Ирем.Я садом шел, благословлял судьбу,Обозревая эту Каабу.Вдруг вижу их. Они, средь сада став,Беседовали, круг образовав.Тут обратился к малости моейОдин из горделивых тех мужей.Он был прекрасен, строен, средних лет,В глазах горел провидения свет.Меня тот муж, как величавый князь,Приветствовал, почтительно склонясь:«Подобные пророкам и святымЗовут тебя к себе! Приблизься к ним!»И я пошел посланному вослед,Спросив: «Но кто они?» — и был ответ:«Источниками счастья их зови!Они — творцы бессмертных маснави.И все они — создатели «Хамсы»,
