Перевод со староузбекского В. Державина
Первые главы содержат восхваление аллаха, пророка Мухаммеда, посвящение и наставление сыну султана Хусейна Байкары, наследнику хорасанского престола Баднуззаману
В следующих главах Навои говорит о своем душевном состоянии после завершения четырех книг «Пятерицы». Он утомлен, но полон решимости приступить к написанию пятого дастана своей Хамсы
Навои с уважением вспоминает своих предшественников, создавших пятерицы, Низами, Эмира Хосрова Дехлави и своего друга и учителя Джами
Далее следует краткое изложение истории шахов Ирана — легендарных пишдадидов и кейанидов, ашканидов (исторических аршакидов) и сасанидов
Начало сказания об Искандаре, ведущее к нахождению истины. Открытие подлинной его истории, в которой запечатлено веление промысла
Противоречия в родословной Искандара вымышлены летописцами; исследователи, устраняя эти противоречия, узнают правду о его происхождении
Когда правитель Файлакус ушел в ворота вечности, престол его бренного владения занял Искандар
Тот, кто былое кистью оживил, Завесу над картиной приоткрыл: Четыре царских рода власть несли В пределах обитаемой земли.[1] А длилось время их, как помнит свет, Четыре тысячи и триста лет; И тридцать шесть еще последних лет И десять месяцев еще вослед. То были открыватели цари, Мирозавоеватели цари. И мир тысячелетний, и покой Вкусил при тех владыках род людской. Но, призванные благо утвердить, Цари не все успели совершить. В сей малый срок, что дан живущим в дар, Взращен был добрым шахом Искандар. Коль перечислим все его дела, То всякий скажет: «Слава и хвала!» Теперь я суть вступленья объясню, Происхожденья тайну проясню. Четыре царских рода было. Он После второй династии рожден. Когда покинул мир последний кей, Бахман Дара вселенной правил всей.[2] Дара гордился, что цари земли Ему покорно дань свою несли. Тогда в Юнане правил Файлакус, Его царем признали Рум и Рус.[3] Все свойства были царственными в нем; Он — ангел был в обличии земном. Чтоб знать его историю, возьми Прочти царя поэтов Низами. В сказанье, что как вечный свет горит,[4] Он так о Файлакусе говорит: 
