«О госпожа, дороже жемчугов Жемчужины твоих премудрых слов! Сегодня ты подобна глуби вод, Где жемчуга ныряльщик не найдет. Расстанется однажды дно морей С последнею жемчужницей своей. И где такая отмель, где родник, Куда б искатель перлов не проник? Закон миротворения пойми, Закон творца в смирении прими. Да будут все веления твои Достойны восхваленья и любви! Благодари за все, что ни пошлет Источник вечный истинных щедрот!» И встал и начал слово Арасту, Не слово — сад в невянущем цвету. Он говорил, но прерывался глас, И только слезы падали из глаз: «Прости мне! слез не лить я не могу! Слов много… говорить я не могу! Как словом я тебе поддержку дам, Когда в поддержке я нуждаюсь сам? Былой наставник сына твоего — Чем я утешусь, если нет его? Я шел к тебе — участьем устремлен, А сам безумьем горя омрачен. Что делать мне? Немеет мой язык, Смятенье в мыслях, в сердце… дух поник. Бог госпоже в беде ее помог. Какой пример душе! Какой урок! Она — среди сгорающих сердец — Духовного величья образец. Хоть черной кровью грудь ее полна, Народу улыбается она. Судьбу не проклинает, не корит, Творца за доброту благодарит. Не молвила кощунственных речей, Их даже в мыслях не было у ней. В удел ей, небо, благодать пошли, Печаль души развей и просветли!» Словам разумных госпожа вняла — Тьма от ее сознанья отошла. Так напоен был пластырь их речей Бальзамом утоления скорбей, Что боль сердечной раны улеглась И разум вновь явил и мощь и власть. Руиной горя ставшая — она Речь начала, смущения полна. Для тех семи алмазных рудников Рассыпала сокровищницу слов:
