отвернулся.
Недостаточно, впрочем, быстро.
Все равно что видеть, как кто-то наступает на упавший пончик с желе. Похоже, что это будет преследовать его до конца жизни.
Какой бы недолгой она ни была.
— Рассеяться, — сипло произнес он. — Так он не сможет прикончить нас всех.
И затем запалил собственные прыжковые двигателя, беспорядочно стреляя ими в полете, и носясь зигзагом. В верхушке прыжка, он отрубил правый и продолжил на левом, разворачивая себя в крутой дуге.
Как раз вовремя, чтобы увидать, как проклятый 'Ганслингер' опускается на еще одного из его солдат.
И еще одно. Адепт Марк Пенск застыл, прижимаясь к западной стене 'Кореан', и если он рассчитывал, что броня-хамелеон спасет его, то скоро он осознает, что это не так, его силуэт так и выделялся, на фоне стены цвета хаки.
— Пенск! — заорал Колтон, — Двигайся! БЫСТРО!
Взгляд Колтона метнулся вправо и он увидал, как штурмовая машина ковыляет к его солдату.
Какую-то секунду Колтон играл своим малым лазером на бронестекле кабины 'Ганслингера', надеясь этим отвлечь пилота от его бойца.
Федераст не купился.
И затем Колтону пришлось приземляться. Он врубил прыжковые двигателя вновь, выправляя полет, и затем приземлился, скорчился и прыгнул вновь, упрыгивая прочь от разворачивающейся сцены.
Вид обреченного Марка Пенска, окаменевшего на фоне проклятой стены навечно выжегся в его мозгу.
* * *
Когда Джексон Дэвион был еще мальчиком и не служил в армии, он играл в футбол в клубе, не в жутко трудный вид спорта, именуемый некоторыми американским футболом, а в настоящий, правильный футбол. Временами он играл форвардом, хотя скорее чаще, чем нет, оказывался полузащитником. И однажды летом их клуб играл в турнире.
Жестокое испытание на выносливость, в котором игры идут одна за другой. И после каждого матча тренер собирал их на быстрый разбор игры, в котором они осмысляли предыдущую игру и делали наметки на будущую. Обычно они отнимали не более пяти минут, но минуты планирования зачастую оказывались ключом к дальнейшему успеху.
Команда Дэвиона выиграла этот турнир.
И именно этим, осознал Дэвион, он сейчас и занимается. Разбором игры. Поскольку хотя его люди и выиграли битву за 'Кореан', следующую они проиграют, если он не примет верные решения прямо сейчас.
Что он моментально осознал, стоило ему услыхать голос на командной частоте:
— У меня тут мураши. 'Пурифаеры', западная сторона 'Кореан', движутся с юга на север.
— Понял, — незамедлительно отозвался Зиблер.
БТР, помеченный мечом Слова, рванул по Набережной, за ним второй. Зиблер промахнулся по первому парой своих лазеров, но Дэвион снял второй своим средним.
БТР кувыркнулся, и пять или шесть солдат блэки выскочив наружу, метнулись врассыпную. Зиблер заступил Дэвиону линию огня как раз как бронекостюм 'Пурифаер' свалился к ним на своих прыжковых двигателях.
Дэвион скрипнул зубами. Он не думал ни на секунду, что Зиблер просто случайно неловко двинулся, нет. Дэвион уже устал от солдат, бросающихся в огонь, чтобы прикрыть его самого.
И затем его осенило. Его люди заплатили ужасную цену за их победу, но был способ воспользоваться ею стократ. Войска блэки обуял страх и они бежали, и если бы он толок мог загнать их в угол там, где он мог этим воспользоваться, Крушилы бы размолотили их в пыль.
Дэвион глянул на карту местности.
Они уже взорвали мост Хоптон, но если он уберет понтонный мост на севере, то балахонники без прыжковых двигателей окажутся запертыми на этой стороне реки. Разумеется, они смогут попробовать перейти реку вброд, но это отнимет бездну времени, и растянет их длинной линией.
Он мог бы порезать ее на мелкие кусочки, а затем убить их всех.
Он мог бы вызвать воздушный налет с одного из боевых аэродромов, спрятанных в Северных Подходах, нанести быстрый удар по мосту и погонять немного блэки штурмовками. Чертовски соблазнительный гамбит.
Он уже ощущал вкус приказа на губах.
И затем, внезапно, ощутил странное беспокойство, неприятное чувство, отдаленно похожее на зуд, так, словно кто-то смотрел на него со спины с недобрыми намерениями.
Нет, не со спины.
Сверху.
Дукетт потянулся к перевернувшемуся катапультному креслу. Оно лежало на боку и часть его была срезана начисто безжалостным касанием лазера. Он явственно видел где именно луч расплавил стальной каркас, но все это было мелочами.
Человек в кресле — вот что было важно.
Батя.
Он все еще был пристегнут, с головой, свесившейся набок. Лысую макушку покрывал жуткий синяк, нос был сломан, нижняя челюсть и хладожилет запятнаны засохшей кровью, левая рука искривлена под невозможным углом.
Но цвет лица был более менее неплохим.
Дрожащей рукой Дукетт коснулся плеча старика…
Оно было теплым.
Старик содрогнулся, и попробовал кое-как вдохнуть. Он явно серьезно пострадал.
Но был жив.
Рубиновый свет омыл кабину Куироса, словно дождь лобовое стекло, когда сохранивший присутствие духа явный командир отряда 'Пурифаеров' попытался отвлечь его внимание от прижавшегося к стене своего солдата. Примерно секунду Куирос игнорировал его гамбит, двигаясь сквозь огонь к солдату, застывшему статуей.
И лишь затем крутанулся, сделав выстрел правой гауссовкой.
Болванка промахнулась на какие-то то пару метров, просвистев мимо распрыгавшегося офицера. Куирос ступил вбок, выравниваясь для второго выстрела.
И в последнюю секунду крутанулся на правой ноге и кинулся к солдату.
Тот наконец двинулся.
'Пурифаер' врубил прыжковые двигатели и принялся подыматься на столбе плазмы.
Слишком поздно.
Куирос махнул гауссовкой правой руки так, словно это была бейсбольная бита, и внезапно вселенную окрест заполонил резкий грохот металла, сталкивающегося с металлом.
— И-и-и… трибуны ревут! — проорал Куирос, с мрачным ликованием.
* * *
Марк Пенск вжимался в стену здания, пытаясь слиться с окружением и молясь, чтобы в горячее боя
