Зукер стоял перед дверью. Стандартное дверью, дверью армейского образца, дубовой с бронзовой ручкой, и дымчатым стеклом, закрывавшим верхнюю часть двери. Единственной уступкой тщеславию были вычурные золоченые буквы по центру стекла, гласившие:
РЕГЕНТ АДЛЕР ГЕЙСТ.
КОМАНДУЮЩИЙ СИЛАМИ СЛОВА БЛЕЙКА, НОВЫЙ АВАЛОН.
Кто-то взял черный маркер и перечеркнул горделивое титулование Гейста. Та же самая личность написала поверх мелким шрифтом 'Эвитэ'.
Зукер сглотнул. Эвитэ не озабочивалась тщеславием. Кроме того, в имени ее и без того уже имелось вся властность, что ей была необходима.
Стоя перед дверью, он колебался. В последний раз, когда он сюда вошел, внутри он обнаружил труп Гейста, а Зукер не особо спешил воссоединиться с бывшим командующим.
Но 'Адский пламень' был ошибкой. Он мог повредить репутации Слова Блейка.
Он мог повредить Новый Авалон.
Голос из пустующего позади него стола секретарши, язвительно осведомился.
— Ну так ты собираешься входить, или нет? Ненавижу эту натянутую неопределенность.
Зукер аж подскочил. С бешено колотящимся сердцем он крутанулся и увидал зеленый огонек на панели настольного интеркома. Вновь развернувшись к двери, он помотал головой, и наконец вошел.
Эвитэ сидела за письменным столом Гейста из белого ясеня. Зукер сразу понял, что это тот же самый стол, благодаря выцветшему пятну по центру его.
Явно приметив, куда он пялится, Эвитэ изогнула бровь.
— Я оставила стол себе, работать напоминанием о цене провала.
— Напоминанием… для кого? — кое-как выдавил Зукер.
— Для всех нас, — немудряще отозвалась Эвитэ, и откинулась на спинку кресла черной кожи. На ней был обыкновенный синий комбинезон, без каких-либо обозначений ранга. — Ты хотел поговорить со мной об 'Адском пламени'?
Зукер моргнул. Она читала его мысли?
— Командующий, у меня плохие предчувствия касательно данной операции.
— Насколько я помню, на совещании ты не произнес ни единого слова против
Зукер набрал в грудь воздуху, — Тем не менее, я остаюсь при своем мнении.
— Ладно, — произнесла Эвитэ, — Объясни это мне, темной.
— Мне казалось, у нас был приказ не использовать ОМП на Новом Авалоне.
— Хммм… — протянула Эвитэ, — А мне казалось, что это мое дело, беспокоиться об отданных нам приказах.
— Причины, кроющиеся за подобным приказом вполне очевидны, — упрямо продолжал Зукер. — Владыка продолжает надеяться, что люди Нового Авалона увидят истинный путь.
Он покачал головой.
— Если мы уничтожим 'Лисью Нору' ядерным оружием, то может и сокрушим вооруженное сопротивление, но гражданское неповиновение возрастет стократ.
Эвитэ покачала головой.
— Отчего же? Мы наносим удар по вполне законной цели — военному объекту.
— Нет! — Зукер ударил кулаком по столу, — Как вы можете этого не видеть, регент? В этих горах живут люди! Города и деревни, туристические лагеря, лыжные курорты, — Зукер покачал головой, — ядерный удар уничтожит их все, и превратит местность в ядерную помойку.
Она отмахнулась от его аргумента ударом ладонью о стол.
— Сопутствующий ущерб.
Зукер сглотнул. Сейчас она казалась ему такой очаровательной, голова чуть склонена набок, густые темные волосы ниспадают до плеч, ометая их, взгляд устремлен к нему, полные алые губы чуть разошлись… Неприятная, жуткая желтизна синяка почти прошла.
Она казалось юной невинной женщиной, но Зукер знал, что это все ложь. Она не женщина. Она — Манеи Домини. И он боялся, что может зайти с нею слишком уж далеко.
Он усвоил данный урок в этом же самом кабинете.
Но его призвание — служить Слову Блейка, и никто ему не обещал, что это будет легко.
Он решительно шагнул в сторону стола.
— Может для вас, регент, это и сопутствующий ущерб, но от этого таковым он не станет. Самое главное, обитатели этой планеты, да и обитатели Федеративных Солнц увидят это иначе. Заголовки крупными буквами сообщат всем — Слово Блейка забросало Новый Авалон ядерными бомбами. И знаете, после Таркада и Аутрича, никто даже и не подумает, что это не так.
— Обычные виды оружия зачастую также приводят к человеческим смертям, — заметила она. — Это тот же…
— Не тот! — сорвался Зукер. — Вы говорите о простых несчастных случаях, ядерное же оружие настолько мощно, что ГАРАНТИРУЕТ гибель гражданских. Неужели вы не понимаете, что…
— Достаточно, — холодно произнесла Эвитэ, и Зукер заткнулся.
Он дошел до грани.
Она медленно опустилась в кресло.
— Тебя же рекрутировали на Новом Авалоне, не так ли, Джеффри?
Зукер не ответил ей. Это был вовсе не вопрос, она отлично знала, где он родился.
Нет, не вопрос. Предупреждение.
— Забавно, но я не смогла найти никаких записей на Джеффри Зукера, родившегося здесь, на этой планете, в 3020-м…
Она не знала, кто его отец, решил он, но если и дальше примется копать, то может и разобраться. — Если у вас имеются какие-либо претензии к качеству ведения записей актов гражданского состояния, можете обратиться с жалобой в регистрат Авалона-сити.
Эвитэ рассмеялась.
— За что я тебя уважаю, Джеффри, так это за сообразительность.
Выражение лица ее помрачнело.
— Но вот что я тебе скажу, и заруби это себе на носу. 'Адский пламень' пройдет согласно плану. Это засекреченная кодовая операция, так что разглашение информации об 'Адском пламени' кому-либо не имеющему допуска, будет сочтено изменой. Вы все поняли, полурегент?
Зукер встал по стойке смирно. Во рту у него неизвестно откуда появился привкус золы, но он четко ответил, — Так точно, командующий.
— Превосходно, — холодно обронила она. — Свободен.
Зукер уже развернулся, собираясь удалиться, но она остановила его, заговорив вновь.
— Знаешь, Джеффри, другие бы на моем месте уже поместили тебя под надзор только из-за того, что родился ты на Новом Авалоне. — Она покачала головой. — Но не я.
Повернув голову, он увидал как прекрасное, но жуткое существо улыбается ему.
— Потому что я знаю в точности, кому твоя верность действительно принадлежит.
Роберт Дукетт обнаружил Батю грузовом отсеке три, в полном одиночестве, уставившимся вдаль, с безвольно упавшими по бокам руками и с дневником, стиснутым пальцами правой руки.
— Батя… — тихо произнес он.
Старик дернулся и развернулся к нему.
— Я просто…
Дукетт лишь отмахнулся от объяснений старого мехвоина. По страданию, выписанном в морщинах лица его он видел все и так.
— Батя, он сделает все как надо.