А с Васей разберутся… Невинного держать не станут…
– Да не могу я спокойно работать, когда он сидит! Я должна все сделать, чтобы вытянуть его…
– Феня ты упрямая! Делай, как знаешь.
Прокуратура СССР. Приемная. Сидит на стульях очередь. Муся в черном костюме, черной шляпке на переднем стуле. Секретарь за столом. Ждут.
Раскрывается дверь, выходит очередной посетитель.
– Следующий! – говорит секретарь, отрываясь от своих бумаг.
Муся входит в кабинет.
Ее встречает солидный, строго одетый человек. Он очень учтив, но непреклонен.
– Садитесь, пожалуйста, – говорит начальник, указывая на стул.
Муся, не успев присесть, порывисто произносит:
– Як вам по делу Василия Никаноровича Силантьева… Я подавала жалобу три недели назад…
– Ваша жалоба направлена по инстанции. Дело разбирается, ждем ответа.
– Но, понимаете… Это исключительный случай… Мой муж обыкновенный научный работник.
– В нашем деле каждый случай исключительный. У нас повторений не бывает, – перебил ее начальник. – Разберемся… Вам сообщат, будьте терпеливы.
– Но я хотела узнать подробности дела!
– К сожалению, пока ничего определенного сказать не можем. Разберемся… Сообщим. До свидания…
Муся выходит из приемной.
– Следующий! – вызывает секретарь.
Приемная Верховного Совета. Очередь. Муся сидит все в том же черном костюме и черной шляпке.
– Твердохлебова! – выкрикивает секретарь.
– Да! – привстает Муся.
– На вашу жалобу еще нет ответа.
– Но я подавала ее месяц назад.
– Значит, разбирается…
– Когда же мне прийти?
– Мы вас известим.
– До свидания! – Муся уходит.
Она идет по летней Москве мимо ограды Александровского сада. На одной из скамеек сидит одинокая старушка. Муся присаживается с краю, задумалась. Над ней похрипывала и булькала воронка громкоговорителя, из которой вдруг как гаркнет во все железное горло:
Муся вздрогнула и быстро пошла прочь. А вослед ей громыхало:
Анна Михайловна встретила Мусю вся в слезах.
– Представляешь, он не виновен! – сказала она.
– Как? Известили? Откуда?! – с радостью спросила Муся.
– Да, да… Но какой ужас! Он умер от воспаления легких! – Анна Михайловна всхлипнула и закрылась платочком.
Муся прошла к столу. Там лежало извещение, – коротенькая бумажка со штампом:
«Обвинения, выдвинутые против Вашего мужа, Силантьева Василия Никаноровича, не подтвердились. К сожалению, он умер от крупозного воспаления легких.
Справка выдана на предмет…»
Далее слова расплылись, исчезли. Муся судорожно скомкала справку и только простонала, как выдохнула, да так и застыла, глядя в пустоту.
Подошел Володя, положил ей руку на плечо:
– Мамочка, мама… Выдержим. Мы тебе помогать будем…
Таежная река Турга. На берегу ее опытная станция: несколько бревенчатых домов, вертлюги на метеоплощадках, поля. Ранняя осень. На станции пустынно, лишь на завалинке одного из домов сидят два мальчугана, болтают босыми ногами и упоительно тоненькими голосами поют:
Мария Ивановна тяжелой походкой, с небольшим саквояжем подходит к дому:
– Ребятки, где здесь контора станции?
– А вон там, в крайнем доме.
