И Лиса вежливо и кротко протягивает ему тряпку для мытья пола. Но едва расслабившийся Огурец протягивает руку взять тряпку, она увёртывается и убегает. Огурец мгновенно делается цвета перезрелого помидора. В два прыжка он настигает Лису, хватает за руку. Ведро с водой опрокидывается, в отрядной – дикий визг.

Оба дружно шлёпаются в лужу ровно посередине отрядной. Жестокая непродолжительная схватка – и победа на стороне сильной половины. И вот уже Огурец, с боем завладев орудием труда, с упоением развозит грязь по полу «морским способом», вылив под ноги остатки воды ещё и из другого ведра. Влетает в отрядную новый возвращенец – это сам Бельчиков. Ошалевает и громко орёт сиплым басом:

– Чевой-та они, а? Уже принялы?

Огурец и Беев, с полной серьёзностью, молча, надраивают пол. У Бельчикова от негодования отвисает челюсть. С минуту постояв, как в столбняке, он исчезает. Уборка закончена. Сидим в чистенькой отрядной, умиротворённые, счастливые. Девчонки разглядывают фотографии, которые принесли артисты – с гастролей.

– А давайте за политику побазарим, – говорит хитрюга Огурец, подсаживаясь ко мне поближе. – А то за время конфликта столько в мире беспорядка развелось!

– Точно. Просто назревает кризис. (Он весело смеётся.)

– Опять подлизывается? – кричит, но вполне беззлобно, Лиса.

– Хватит уже напряжённость повышать, – мирно отвечает довольный Огурец.

– Какую напряжённость? – напрягается Лиса, и её рыжий хвост воинственно топорщится на макушке.

– Обстановки напряжённость, – снисходительно объясняет Огурец и, отвернувшись от Лисы, машет рукой – дескать, что между нами общего, вааще…

– Ладно, – улыбаюсь я. – Давай поговорим. Так что там с мировым заговором?

У Огурца так и остался след от тряпки на щеке. Носит как знак отличия. Интересно, и в школу, не умывшись, завтра пойдёт?

На следующий день меня на остановке встречают. Кира и Лиса, перебивая друг друга, нетерпеливо кричат: – Скорей в детдом! – Там такое… – А что случилось?

Я уже проклинаю себя на проявленное благодушие – можно ведь было догадаться, что враг и не думал дремать. Вот, расслабились… И верим, что все вокруг только и ждут, чтобы порадоваться нашему веселью.

А тем временем пасть раззявлена конкретно.

– Жигала сильно побили.

– Ночью ещё.

– Мы думали, что уже насовсем.

– Что… насовсем?

– Убили насовсем.

Лиса опускает голову, слёзыс горошину ползут по её щекам, губы распухли…

– Так… Что ещё? Всё? А кто избил? (Лиса пожимает плечами.)

– Жигал молчит. Не знаю… – Лиса отчаянно качает головой. Роскошная грива уныло повисает вдоль щёк. Лицо её побледнело и как-то сразу осунулось.

– Где он сейчас?

– У нас сидит.

Игорь у девочек в спальне. Лицо – страшно смотреть! Отворачивается, когда я вхожу. На полу следы крови. Лиса шепчет: – Ногами били.

Говорю:

– Игорь, пойдём в медпункт, надо обработать раны.

– Идите вы все! – выкрикивает звенящим голосом он.

– Немедленно приведи сюда медсестру, – говорю Лисе, и она исчезает.

Минут через пять приходит с аптечкой. Шустрая!

– Ой, что это с ним? – уж как-то очень нарочито ужасается она. – Надо к Людмиле Семёновне его отвести срочно. Сбегай к врачу. (Это она Надюхе.)

– Я те сбегаю, – рычит Лиса, с недавних пор она – ретивая заступница Игоря (видно, что-то у них начинает наклёвываться в личном плане).

Говорю медсестре, стараясь быть спокойной и даже как бы безразличной:

– Пожалуйста, обработай раны и сделай подробное описание побоев.

– А кто сказал, что это побои? – наивно говорит она.

– А разве не видно?

– А может, он с лестницы упал?

– Ну, конечно. Именно так. Пиши уже, а я в милицию сбегаю.

– А милиция зачем?

– Найти негодяев, которые всё это сделали.

Она не отвечает, начинает аккуратно мазть зелёнкой синяки и ссадины. А я бегу в отделение.

В милиции особой радости моё появление, естественно, не вызвало – опять вы?

– Ну, что на этот раз!

– Избит мальчик.

– И что?

– Зверски избит. Били ногами по лицу Возможно сотрясение мозга. Очень странно себя ведёт, неадекватен. Похоже, он в шоке.

– А чего от нас-то хотите?

Милиционер встал и упёрся ладонями в стол.

– Чтоб нашли виновных и задержали их. Он даже всхлипнул от возмущения.

– Да у вас драки каждый божий день!

– Это не просто драка. У нас так не дерутся.

– А что это тогда?

– Это зверское избиение с целью нанесения увечий.

– Ваши и били, кому он ещё нужен, этот ваш мальчик-с-пальчик, – стоит на своём участковый.

– Не исключено, что и наши в этом деле поучаствовали. Но, в любом случае, они не были инициаторами. Они – исполнители или соучастники – «за компанию». Я же знаю, как они дерутся между собой. Другой стиль.

Участковый закуривает и говорит уже другим тоном:

– Зачем вам всё это надо? Кто, кого… Какая разница? Сильно побили, так отправьте в больницу. Когда это было?

– Ночью.

– Тем более, вы не отвечаете.

– Я намерена передать это дело в суд. Он серьёзно на меня посмотрел.

– Не советую. Ой, не надо…

– Почему?

– А кого вы будете обвинять?

– Кого вы найдёте. Вы же будете искать преступников?

– Преступников? – он засмеялся. – Да тут таких преступников полрайона! Пачками заявления приносят. Вот!

Он хлопнул ладонью по толстой папке.

– И что? Не будем искать? – спросила я риторически.

– Без толку, – категорично сказал он. – Били и будут бить. Значит, не в своё дело полез или что-то около этого. Короче, маленько поучили парня.

Я тоже встала.

– Ну, вот что. Я сейчас же получу заключение судебно– медицинской экспертизы и дам делу ход.

– Как?