– Я дала тебе дельный совет. Ты знаешь это. Еще раз повторяю, не стоит рисковать семьей!

Карен оглядела кабинет. Ей нравилась ее жизнь, даже если она откровенно скучала. У нее был чудесный дом и милые дети. Она не хотела развода и понимала, что Райн не будет смотреть сквозь пальцы на ее роман. Карен вспомнила, как несколько лет назад Райн ушел из дома почти на всю ночь. Для нее это было настоящей трагедией.

– Думаю, ты права.

– Ну, конечно же!

Карен посмотрела на свою подругу, которая была сильно возбуждена, и, немного помолчав, сказала:

– Ты хорошая подруга. Может быть, я не заслуживаю такого отношения к себе.

– Глупости. Просто я не хочу видеть, как ты совершаешь ошибки, о которых потом будешь жалеть.

Карен обняла Челси и сказала:

– Спасибо.

Она вышла из кабинета и прошла к себе в комнату. Карен слышала звонкие голоса девочек. Ей был знаком каждый угол этого дома. Войдя к себе, она провела ладонью по стенке, как если бы была здесь в первый раз.

Все в этом доме было ее отражением. В каждой вещичке, начиная от гардин и постельного покрывала, кончая серебряным гребнем и туалетным зеркальцем, была часть ее самой. Даже в самых сумасбродных мечтах Карен знала, что Ханк Фарли не позовет ее с собой, и, если даже он это сделает, то она откажется. Он никогда не сможет предложить ей место прекраснее, чем этот дом.

«Нет, – подумала Карен, садясь на свою кровать. – Челси права – не стоит рисковать». Она сидела и вспоминала сегодняшний вечер, проведенный в ресторане, со спонтанным поцелуем в конце ужина. По край ней мере они могли видеться в клубе. Несмотря на свой возраст и лишний вес, она еще могла нравиться молодым мужчинам. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

Бетани осторожно шла по школьному коридору. В последнее время она чувствовала себя слабой и боялась упасть в обморок. Но зато ее фигура казалась ей верхом совершенства, а это стоило и не таких страданий.

Эшли снова прогуляла занятия в школе. Бетани не одобряла подобного поведения и считала, что сестре грозит исключение из школы. Но, казалось, Эшли это не тревожило.

Мимо Бетани по коридору прошла шумная компания. Она оглянулась посмотреть им вслед. Все девочки были толще ее, да к тому же очень громко разговаривали. Бетани никак не могла понять, что особенного нашли ребята в своих спутницах. Тут одна из девочек достала плитку шоколада, и у Бетани заурчало в животе. Даже сейчас, когда, казалось, ее организм должен был уже привыкнуть к голоданию, она безумно мучилась, видя, как другие ее сверстницы, впрочем, и ее сверстницы тоже лопают конфеты, пирожные, шоколадки, нисколько не задумываясь о своей фигуре.

Последним уроком в этот день был английский. Бетани хорошо успевала по этому предмету, особенно в эту четверть, когда им стали преподавать литературу, закончив с грамматикой. Она надеялась сдать английскую литературу на отлично и тем самым порадовать Эшли. В последнее время Бетани все больше и больше беспокоилась о сестре.

Ее родители, казалось, ничего не замечали, но Бет ни видела, что у Эшли появились новые друзья. Сестра никогда не приглашала их домой, и Бетани однажды повстречалась с ними на автостоянке. Все они были намного старше Эшли и явно учились в другой школе.

Бетани подумала о лете, о том, что ей исполнится четырнадцать, а сестре тринадцать. Они станут, наконец, тинэйджерами и ей не придется больше беспокоиться об Эшли.

Бетани прошла в класс и заняла свое место. Увидев, что преподавательница машет ей рукой, она подошла к ней.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – шепотом спросила учительница.

– Со мной все в порядке. Спасибо.

– Когда ты вошла, то выглядела непривычно бледной. Если вдруг ты почувствуешь, что тебе нужен врач – подними руку. Поняла?

– Да.

Бетани прошла на свое место, размышляя о том, почему в последнее время, все задают ей один и тот же вопрос. Незаметно она достала зеркальце из своего рюкзака и внимательно посмотрела на себя. Ничего особенного; немного бледна, но к этому можно было бы уже привыкнуть.

Бетани стало беспокоить ее здоровье; она заметила, что за последний месяц у нее на руках появилось больше волос, чем это было раньше. Бетани скрывала это, надевая кофточки с длинными рукавами, но что делать летом? Она не знала.

Но, быть может, все образуется? Быть может, это всего лишь проблемы роста? Временами у Бетани возникало желание расспросить обо всем мать, но, зная ее отношение к подобным вопросам, она не решалась. А значит, кроме Челси, ей некому было помочь.

Начался урок. Бетани спрашивали редко. Видимо, потому, что она знала все, что касалось творчества Китса и Шелли: поэзия была одним из самых любимых ее предметов. Иногда ей хотелось забыть про свою мечту о карьере топ-модели и стать поэтом.

Прозвенел звонок. Бетани быстро встала и неожиданно почувствовала, что у нее закружилась голова. Она уперлась ладонями о парту и замерла в таком положении, надеясь, что скоро все пройдет. Открыв глаза, Бетани увидела перед собой учительницу, молча наблюдавшую за ней. На ее лице было выражение беспокойства. Бетани улыбнулась и сделала вид, что ищет ручку.

Она вышла из школы и посмотрела на автостоянку в поисках маминой машины и Эшли. Обычно ее