— Нужны люди, чтобы справиться с русской командой. Она неплохо вооружена.
— Сколько их? — нахмурился капитан.
— Не знаю, — Крюгер сбивчиво перебрал в памяти лица, которые успел запомнить. — Примерно около двадцати.
— Всех убивать нельзя, придется оставить капитана. Я раньше не ходил на лодках.
— Капитан погиб в пути, теперь на его месте стартом.
Великан некоторое время молчал, задумчиво теребя бороду и наблюдая, как выплясывает голубоватое пламя в пристроенных под светильники сковородках, наполненных густым китовым жиром.
— Допустим, я поверю тебе, — наконец снова посмотрел на Крюгера он. — Что ты хочешь взамен?
— Просто заберите с собой меня и мою жену.
— В нынешних условиях весьма неплохая цена, а? — усмехнулся бородач.
— А вам не надоело здесь морозить задницы? — с вызовом поинтересовался немец.
— Ты смел, если так разговариваешь со мной, — не сводя с него пристального взгляда, ответил австралиец и хлопнул ладонью по столу. — Хорошо, на рассвете выступаем! Сегодня ночуешь здесь, мои парни за тобой присмотрят.
Несмотря на внезапное исчезновение Крюгера, наутро Ежи продолжил руководить переправкой контейнеров на «Грозный». Препарат он себе так пока и не ввел — почему-то было боязно.
«Вот когда боль станет
Дубков выделил в распоряжение поляка всех свободных от рутинных обязанностей людей. Уже к полудню оставалось три последних ящика, и тут ввалившийся в лабораторию перепуганный Бак сообщил, что к «Новолазаревской» приближается что-то большое.
— Что ты кричишь? — оборвал разволновавшегося механика Ежи, раздраженный, что его с извечной американской бесцеремонностью отвлекали от дел. — Что именно? Ты его разглядел?
— Пока слишком далеко, не разобрать. Но оно шевелится.
— Так это животное? Ничего не пойму, говори яснее! — все больше раздражался поляк.
— Работайте, я посмотрю, — Макмиллан надвинул капюшон на лоб. — Пошли, горе-разведчик!
Мощные окуляры бинокля неторопливо обшаривали неподвижную ледяную пустыню.
— Ну, и где?
Пораженный Бак растерянно оглядывал горизонт.
— Там только что что-то было, клянусь тебе! К юго-востоку, на десять часов.
— Ага, а я сегодня иду на концерт «Линнерд Скиннерд», — хмыкнул техасец, поворачиваясь к приятелю. — Опять, что ли, с бельгийцами…
— Во-он! — радостно заорал Бак, тыча пальцем за спину приятеля. — Вон та штука!
Мгновенно повернувшись, Макмиллан прильнул к окулярам, на максимальном приближении всматриваясь в указанном направлении.
— Я же говорил! — радостно выпалил Бак.
Поначалу разглядывающий вынырнувшую из-за белесой скалы штуковину Макмиллан подумал, что двадцать лет верой и правдой прослужившая добротная американская техника все-таки стала загибаться от времени. Но потом колыхающаяся черная масса, волокущая за собой внушительный черный ящик, наконец-то дала себя разглядеть.
Собаки. Да как много, не менее четырех десятков!
Осененный ужасной догадкой Рэнди медленно оторвал от застывшего взгляда окуляры, чувствуя, как душа трусливо уходит в пятки.
— Ну, что там? Не тяни! — поторопил изнывающий от любопытства Бак.
— Австралийцы, — одними губами выдохнул страшное слово Макмиллан.
— Австралийцы? Что-то они зачастили. Снова кулаки зачесались? — с притворной воинственностью попытался пошутить Бак, на самом деле перепуганный донельзя.
— Дуй на базу, поднимай общую тревогу! Вот держи, откроешь мою спальню, в сейфе ключи от оружейной, выгребай все подчистую, от огнестрела до дубинок. И предупреди парней на базе.
— Но раньше мы и без шумихи давали им отпор.
— В этот раз соседей серьезно приперло, — севшим голосом ответил Макмиллан, снова поднимая бинокль. — Они притащили трактор.
Под баррикады пытались приспособить все, что попадалось на скорую руку, — в основном столы и пустые топливные бочки. Пока растревоженные и наспех вооруженные люди возводили укрепления, австралийцы неумолимо приближались, и вскоре стало возможно их как следует разглядеть.
Более сорока скалящихся на колючем ветру собак, добытых в регулярных набегах на соседей (среди которых Макмиллан разглядел пропавшую вчера упряжку с «Новолазаревской»), волокли за собой подпрыгивающий на сугробах, облегченный трактор «Голиаф» с большим ковшом, заканчивающимся удлиненными клыками. В тракторе устроились несколько бандитов. На лишенную кабины махину, украшенную хлопающим на ветру флагом с двумя скрещенными бумерангами, взгромоздились несколько вооруженных топориками головорезов. За двести метров до баррикады, за которой уже дежурили вооруженные люди, кортеж остановился, и от него не спеша отделился человек, лицо которого частично закрывал рупор громкоговорителя.
— Жители «Новолазаревской»! Если вы беспрепятственно пропустите нас к лодке и выдадите рулевого с капитаном, мы не станем никого убивать!
— Крюгер, твою мать! — по голосу определил оратора плечом навалившийся на бочку Дубков. — Сдал-таки, скотина!
Никто, кроме них, в этом участке снежной пустыни не слышал этот звук. До просыпающейся «Новолазаревской» долетел лишь отдаленный рокочущий гул, похожий на раскаты грома, на который никто не обратил внимания. Ранним утром, после того как из грузового отсека выкатили переоборудованный для набегов трактор, предатель вместе с приютившими его головорезами со смешанным чувством испуга и уважения смотрел, как в бушующих клубах черного дыма, медленно кренясь на корму, со стоном оседает под лед заиндевевший корабль, долгие годы служивший надежным и неприступным логовом для отчаянной банды. Приказом капитана судно было наспех заминировано небольшим запасом награбленной взрывчатки, установленной в особенно тронутых временем местах, и через некоторое время хладнокровно разорвано в клочья взмывшим к облакам алым султаном оглушительного взрыва. Невозмутимые убийцы, закаленные в боях, застывшими взглядами, не выражавшими никаких эмоций, неподвижно смотрели, как умирает их дом.
— Сме-ерть! — басисто заорал капитан, вскидывая над головой руку, в которой сжимал зазубренный ледоруб.
— Смерть!!! — потрясая всевозможным оружием, взревела его банда.
Сжигая корабль, капитан отказал своим людям в возможности отступить. Все мосты сожжены, теперь захват лодки — их единственный шанс вырваться из сидящего в печенках у каждого, сводящего с ума белого ада.
— Нету у нас никакой лодки! — перехватив у начальника громкоговоритель, попытался сблефовать сжимающий двустволку Макмиллан. — Уплыла давно! Жрачка местная не понравилась! А если захотели поиграть в снежки, то так бы сразу и сказали!
— Прибереги свои шуточки для приятелей, янки! — откликнулся Крюгер. — Я не хочу кровопролития! Не вынуждайте нас применять силу!
— Сколько насчитал? — тихо спросил Дубков.
— На глаз больше пятидесяти, — прикинул американец, разглядывая внушительную толпу австралийцев, которая окружила влекомую собаками махину. — Пока не разобрать, нужно, чтобы поближе подошли. Но уже ясно, что все до единого приволоклись. Кто на упряжках, кто на лыжах.
— Не волнуйся. Думаю, они не станут долго затягивать, — с горечью усмехнулся Дубков и поднес к
