— А он? — пробормотал я.
— Что он?.. Согласился целиком и полностью. Тоже, в общем, ничего оказался парень… В Афгане, говорю ему, с пивом, небось, туго было, вот ты и отвык малость… Отвык, говорит, не спорю…
Я мог бы поверить чему угодно, но только не тому, что эта встреча была случайностью. Валерий и Ком — в пивной!.. Что же он там пьяный мог ему про меня наболтать?
Не одно, так другое… Это прямо-таки детская, но, увы, не шуточная настырность Кома успела измотать меня, словно тяжелая болезнь. Он все еще воображает себя и меня в роли Герцена и Огарева? Что-то там себе внушает, строит планы и продолжает рассчитывать на меня?.. Значит, мне нужно готовиться к тому, чтобы решительно, раз и навсегда, объясниться с ним, развеять его иллюзии относительно меня, вдолбить ему, что не гожусь я в качестве замены его погибшего друга Антона…
— Антон! Антон! — вдруг позвала Жанка.
— А?! Что?! — механически откликнулся я, хотя звала-то Жанка котенка, который уже резво бежал к ней, чтобы вспрыгнуть на ее уютные, цвета топленого молока колени.
— Что, разве ты — Антон? — усмехнулась она.
И все тоже обратили внимание на мою странную реакцию и засмеялись, и мне, чтобы как-то загладить неловкость ситуации, пришлось глупейшим образом мяукнуть и самому засмеяться, хотя смешного для меня тут было мало…
Когда стали расходиться, меня весьма неприятно задело, что Лора все-таки не пошла со мной домой, хотя, казалось, теперь, после восстановившегося мира, это подразумевалось само собой… Вместо Лоры со мной опять увязался Валерий, — несмотря на то что сегодня совсем не хотелось напиваться, да и вообще он был мне в тягость, Я не сделал даже попытки отделаться от него.
Мы шли с Валерием от метро к дому. По дороге закупили выпивку. Я хмуро глядел перед собой, злясь на себя за свое малодушие.
— О чем задумался? — спросил Валерий.
Мне показалось, что в его вопросе сквозит явная самоуверенность, основанная на понимании моего малодушия и моей зависимости от него. Я уже собрался нагрубить ему, как вдруг обнаружил, что сбоку от нас, за автомобильной стоянкой, мелькнула знакомая фигура — ШИНЕЛЬ, ПАНАМА…
— Что, может, отложим сегодня? — «деликатно» предложил между тем Валерий, чувствуя мою неприязнь. — В самом деле, — усмехнулся он, — так пить больше нельзя…
— Еще бы! — поспешно откликнулся я, осторожно косясь в сторону. — Нужно пить больше!
— О, цэ дило, — одобрил Валерий, а я радовался про себя, что он оказался со мной.
Произошло то, чего сегодня по крайней мере я еще никак не ожидал: Ком уже подстерегал меня для разговора, а я совсем не был к этому разговору готов… И теперь я надеялся, что, увидев меня с Валерием, он не станет обнаруживать себя и сочтет необходимым исчезнуть.
Я делал вид, что не замечаю Кома, а тот держался от нас в некотором отдалении и, по-видимому, действительно размышлял, не лучше ли исчезнуть… Кода мы повернули к подъезду, он прислонился к фонарному столбу, достал газету и прикрылся ею.
Я уже хотел облегченно вздохнуть, но Валерий весело хлопнул меня ладонью по плечу и воскликнул:
— Вижу знакомую фигуру! Гляди-ка, стоит под фонарем и делает вид, что газетку читает! Нашел развлечение — зимой под фонарем!.. — Он окликнул Кома: — Эй, любитель последних известий! Пойдем с нами, у нас с собой самые последние известия! — Он приподнял свою спортивную сумку. — Водка-пиво- лимонад! Я вот никаких газет не читаю, радио не слушаю, даже программу «Время» не смотрю, а все новости знаю!
Ком спокойно сложил газету, сунул ее обратно в карман и присоединился к нам…
В подъезде, пока ждали лифта, я слазил в почтовый ящик и обнаружил в нем записку от Сэшеа:
ТЫ САМ — ИДИОТ, И ТАКОЙ, КАКИХ РОССИЯ ЕЩЕ НЕ ЗНАЛА. ТЫ ВОДИШЬ ДРУЖБУ С КОМОМ, А КОМ ВОДИТ ДРУЖБУ С ГОЛОВОРЕЗАМИ-МАСОНАМИ. С ЧЕМ ТЕБЯ И ПОЗДРАВЛЯЮ.
Р.S. С ТЕБЯ 10 КОП. ЗА МЕТРО.
Оба — и Валерий, и Ком — довольно заинтересованно взглянули на записку и на меня, но я спрятал записку в карман и не сказал ни слова.
Очевидно, речь шла о встрече Валерия и Кома в пивной, о которой я услышал от самого Валерия… Но каким образом об этом прознал Сэшеа? Похоже, ему стукнуло в голову предпринять собственное расследование воображаемого им заговора врагов… Не иначе как мы все сошли с ума!.. Нужно во что бы то ни стало положить конец охватившему нас безумию.
Я решил быть начеку и ни в коем случае не допустить, чтобы Ком снова вцепился мне в загривок, словно коварный и гнусный карлик, третировавший Синдбад-Морехода. Во-первых, не поддаваться эмоциям и не воспринимать всерьез его зловещего, меднолобого упрямства, не давать себя запугивать в конце концов! А во-вторых, попытаться все-таки доказать Кому вопиющую абсурдность всех его «подпольных» замыслов. (Заманчивым казалось обратить в свою пользу присутствие Валерия, но как?..)
Для начала я принялся со всей возможной беспечностью и беззаботностью изображать, что напрочь позабыл обо всех наших прошлых клятвах и откровениях.
Мы уселись за кухонный стол, и, откупорив бутылку, я не спеша наполнил вином дружно сомкнутую троицу стаканов, которую мы с Валерием без промедления разъяли, а Ком оставил свой стакан на столе.
— Ну поехали в страну дураков? — невинно улыбаясь, сказал я Кому, кивая на стакан.
— Давай, старик, — подбодрил его Валерий. — Чтобы окровавленные младенцы не снились!
— Ты о чем? — мрачно поинтересовался Ком.
«Ну, если он сразу не прибил Валерия за такие слова, — отметил я про тебя, — стало быть, не так уж он неистов…»
— Он имеет в виду, что тебе всякого довелось повидать, — объяснил я за Валерия.
— Так, значит, он это имел в виду? — еще мрачнее спросил Ком, и я уже сомневался насчет ограниченности его неистовости.
Пожалуй, он и в самом деле не сразу вник в смысл намека Валерия из-за свойственного ему некоторого тугодумия. «Не хватало, мне еще окровавленного Валерия у себя дома!» — забеспокоился я.
— Пьем! — воскликнул Валерий. — Когда так натянуты нервы, не рекомендуется выяснять, кто и что имел в виду!
И, не дожидаясь нас, выпил и тут же налил еще.
— Давай, — улыбнулся я Кому. — За твое здоровье!
И тут же выпил.
— Ты напрасно пьешь, — заметил Ком, переключаясь с Валерия на меня. — Э-э, старик, — вздохнул Валерий, — может быть, ты тогда объяснишь нам, что не напрасно?
— У каждого своя голова на плечах, — медленно проговорил Ком, не спуская с меня глаз.
«Ну нет, теперь ты меня этими своими взглядами не проймешь!» — подумал я и снова выпил.
— Напрасно — не напрасно, — продолжал вздыхать Валерий (я и раньше замечал, что в подпитии на него находит своеобразная философская хандра). — Ну допустим, я не стану пить, а отдам эти деньги… например, сиротам…
