— Я здесь! — кричу я в ответ.
— Молчать! — рявкает тот охранник, что побольше, и грозит мне дубинкой. Дальше по коридору кто- то кричит на Сэма. Он больше ничего не говорит, но, по крайней мере, теперь я знаю, что он тоже здесь.
Я просовываю руку за решетку и прикладываю ладонь к плоской металлической поверхности замка. Я закрываю глаза, фокусирую телекинез, пытаясь понять его внутреннее устройство, но ощущаю только вибрацию, от которой моей голове становится тем больнее, чем сильнее я концентрируюсь.
Камера находится под электронным контролем. Я не смогу ее открыть телекинезом.
* * *
Я во всю прыть бегу в приют, капюшон надувается у меня за спиной, а скорость такая, что облака и синее небо надо мной сливаются в яркую белую полосу.
Я врываюсь в двойные двери и бегу в спальню. Аделина сидит на моей кровати, держа сложенную записку на коленях. У ее ног стоит маленький чемодан. Она вскакивает и обнимает меня.
— Тебе нужно на это взглянуть, — говорит она, подавая мне бумагу. Я разворачиваю лист и вижу, что это вовсе не моя записка, а копия фотографии. Кто-то выжег на склоне близлежащей горы огромный замысловатый знак. Со своими аккуратными линиями и острыми углами он представляет собой точную копию шрамов на моей лодыжке.
Я роняю листок, и он медленно планирует на пол.
— Это было обнаружено вчера, и теперь полиция раздает копии, рассчитывая добыть какую-нибудь информацию, — говорит Аделина. — Нам надо сейчас же уходить.
— Да, конечно. Но сначала мне нужно поговорить с тобой об Элле, — говорю я.
Аделина наклоняет голову.
— А в чем дело?
— Я хочу, чтобы она ушла с…
Не успеваю я закончить фразу, как меня сбивает с ног мощное сотрясение, сопровождаемое громоподобным грохотом. Аделина тоже падает, ударившись об пол плечом. Где-то в приюте произошел взрыв. Несколько девушек с криком вбегают в комнату, другие, наоборот, убегают в поисках убежища. Я слышу, как сестра Дора кричит, чтобы все бежали в южное крыло.
Мы с Аделиной поднимаемся с пола и направляемся в коридор, но тут гремит новый взрыв, и внезапно я чувствую холодный ветер. За общим криком я не слышу, что говорит Аделина, но, следуя за ее взглядом, я смотрю на крышу и вижу рваную дыру размером с автобус. Пока я смотрю, к краю дыры подходит высокий мужчина в длинном пальто с длинными рыжими волосами. Он указывает на меня.
25
В комнате для допросов тепло и темно, хоть глаз выколи. Я опускаю голову на стол и пытаюсь не уснуть, но после бессонной ночи сразу проваливаюсь в сон. И сразу же начинает формироваться видение, и я слышу шорохи. Сначала я парю в темноте, потом, словно выстреленный из пушки, огненным снарядом лечу по темному тоннелю. Черное обращается в голубое. Голубое — в зеленое. Шорохи идут за мной, но становятся все слабее по мере моего продвижения по тоннелю. Внезапно я останавливаюсь, и наступает тишина. Порыв ветра приносит яркий свет, и, посмотрев вниз, я обнаруживаю, что стою на заснеженной горной вершине.
Вид грандиозный: огромные горы, тянущиеся на многие километры. Подо мной расстилается глубокая зеленая долина с кристально-чистым голубым озером. Меня влечет к озеру, и я начинаю спускаться, когда вижу вокруг него маленькие вспышки. Сила моего зрения внезапно усиливается, словно я смотрю в бинокль, и я вижу, как сотни до зубов вооруженных могадорцев стреляют по четырем бегущим фигурам.
Меня тут же охватывает ярость, и все вокруг сливается, когда я мчусь вниз по склону. Когда до озера остается несколько сотен метров, надо мной с грохотом появляется черная стена туч. В долину бьют молнии, и гремят раскаты грома. Бьющие вокруг меня молнии валят меня с ног, и тут я вижу, как в тучах появляется глаз и смотрит на меня.
— Шестая! — кричу я, но меня заглушает гром. Я знаю, что это она, но что она здесь делает?
Тучи раздвигаются, и в долину кто-то падает. Я снова все вижу с большим приближением и убеждаюсь, что был прав: Шестая с яростным видом стоит между приближающимся полчищем могадорцев и двумя молоденькими девушками и двумя взрослыми мужчинами. Ее руки подняты вверх, и начинается проливной дождь.
— Шестая! — снова кричу я, и пара рук хватает меня сзади за плечи.
Я открываю глаза и отрываю голову от стола. В комнате для допросов горит свет, и надо мной стоит высокий круглолицый мужчина. На нем темный костюм, на брючном ремне прикреплен жетон. В руках он держит белый планшет.
— Успокойся, малыш. Я — детектив Уилл Мерфи, ФБР. Как мы сегодня себя чувствуем?
— Лучше не бывает, — отвечаю я, все еще озадаченный видением. Кого защищала Шестая?
— Хорошо, — говорит он. Детектив садится, кладет перед собой ручку и блокнот. Он осторожно помещает электронный планшет на левую сторону стола.
— Итак, — протяжно выговаривает он. — Шесть чего? Чего у тебя шесть?
— Что?
— Ты во сне выкрикивал цифру шесть. Не расскажешь мне, в чем тут дело?
— Это мой гандикап в гольфе, — говорю я. Я пытаюсь вспомнить лица двух девушек, стоявших в долине позади Шестой, но они получаются смазанными.
Детектив Мерфи усмехается:
— Да, само собой. Что, если нам немного поболтать? Начнем со свидетельства о рождении, которое ты представил в средней школе Парадайза. Оно поддельное, Джон Смит. На самом деле мы ровным счетом ничего не смогли найти о тебе и твоей жизни до того, как ты несколько месяцев назад появился в Парадайзе, — говорит он и щурится, как бы ожидая ответа. — Номер твоей социальной карточки принадлежит одному жителю Флориды, который уже умер.
— И где здесь ваш вопрос?
Его улыбка превращается в ухмылку.
— Почему бы тебе для начала не назвать свое настоящее имя.
— Джон Смит.
— Правильно, — говорит он. — А где твой отец, Джон?
— Умер.
— Как удобно.
— Вообще-то это, наверное, самое неудобное, что когда-либо случалось у меня в жизни.
Детектив что-то записывает в блокнот.
— Откуда ты родом?
— Планета Лориен, пятьсот тысяч километров отсюда.
— Должно быть, долго пришлось добираться, Джон Смит.
— Почти год. В следующий раз возьму с собой книжку, чтобы скоротать время.
Он бросает ручку на стол, скрещивает пальцы на затылке и откидывается на спинку стула. Потом снова наклоняется вперед и берет электронный планшет.
— Не хочешь мне рассказать, что это такое?
— Я надеялся, что это вы мне расскажете. Мы нашли его в лесу.
Он берется за край планшета и присвистывает:
