— Но ты больше не будешь его смотреть, не так ли, дорогой? — спросила Сесили, и в голосе ее проскользнула лишь едва заметная нотка раздражения.
— Конечно нет, лапочка. — Расс обнял жену за талию и поцеловал в кончик носа.
На экране Берил накинула пеньюар и неторопливо направилась к балкону, притворно зевая. На шум уличного движения, доносившегося из открытых французских окон, внезапно наложился резкий вой санитарной сирены. Было слышно, как Брайан Эверторп крикнул: «Снято!» Берил прервала свою неспешную прогулку и нахмурилась в объектив. Потом она снова оказалась в кровати и еще раз изобразила пробуждение.
— Пришлось снимать два дубля — из-за «скорой», — пояснил Брайан Эверторп. — Первый я, конечно, вырежу при окончательном монтаже.
— В какой день это было? — спросил Бернард.
— Наутро после прилета.
Бернард почувствовал, как на затылке у него зашевелились волосы.
Затем последовало очень подробное освещение эстрадного представления на пляже во время луау в бухте Заката — темпераментное исполнение хулы и выступление глотателей огня на сцене перед огромным числом зрителей, сидевших рядами, которые, казалось, уходили за горизонт. Потом появилось размытое, но безошибочно узнаваемое изображение Бернарда, поздно вечером пожимающего руку Сью у гостиницы «Кокосовая роща Вайкики».
— Ну-ка, ну-ка! — толкнул Бернарда в бок Сидней. — Да вы темная лошадка.
— Вы не знали, что мы вас видели, а? — спросил Брайан Эверторп.
— Не обращайте внимания, Бернард, — сказала Сью. — Он просто провожал меня до дома, — объяснила она компании, — как и подобает джентльмену. — Сью легкомысленно взмахнула рукой, забыв, что держит стакан, и выплеснула часть май-тай себе на платье. — Ну вот! А, ладно, завтра возвращаемся домой.
Потом фильм опять сделался скучным, когда пошел отчет о странствиях Эверторпов по Оаху. Поскольку снимал все время Брайан, в большинстве сцен от Берил требовалось обозначить интересные для широкого зрителя объекты — она позировала на фоне пляжей, зданий и пальм, самодовольно улыбалась в объектив или увлеченно вглядывалась в даль. Словно почувствовав, что публика снова заерзала, Берил сама попросила Брайана «немножко ускорить» просмотр, и он довольно неохотно нажал на пульте кнопку быстрой перемотки. Это, несомненно, оживило фильм. В Перл-Харборе военный катер промчался по волнам к «Аризоне» со скоростью торпеды, выплюнул кучку туристов, которые на несколько секунд заполонили мемориал, а затем всосал их назад и в мгновенье ока вернул на берег. В парке «Мир океана» касатки взмывали вверх, разрывая водную гладь, как ракеты «Поларис». Побережье Оаху и его складчатые вулканические горы слились в одно пятно. Центр полинезийской культуры взорвался лихорадочной этнической активностью: плетение, резьба по дереву, воинственные танцы, гребля на каноэ, поклонение языческим божествам, танцы и драма.
Кадр сменился — на экране появился песчаный пляж, и Брайан Эверторп снова переключил видеомагнитофон на нормальную скорость. Очевидно, он попросил снимать кого-то другого, ибо здесь они оба с Берил растянулись у кромки воды в купальных костюмах. Эверторп на экране подмигнул в камеру и, перекатившись, лег на супругу. Зрители снова разразились гиканьем и свистом.
— Вам это ничего не напоминает? — спросил он их, а тем временем на песок накатила волна и разбилась о сплетенные тела Эверторпов.
— Берт Ланкастер[104] и Дебора Керр[105], — раздался с другого конца комнаты голос с австралийским акцентом. — «Отныне и во веки веков»[106].
— Точно! — воскликнул Брайан. — И это тот самый пляж, где снимали ту сцену.
пробормотал Бернард.
— Что это было, старина? — спросил Шелдрейк.
Бернард не знал, с чего вдруг Шелдрейк решил обращаться к нему в такой несколько снисходительной манере, если только это не было следствием подобострастия Майкла Мина или обожающих взглядов Ди, которые она устремляла на Шелдрейка всякий раз, когда он открывал рот.
— Это то же самое стихотворение, — сказал Бернард. — «Новости для Дельфийского оракула».
— По мне, грубовато звучит, — заметила Ди.
— Неоплатоники предполагали, что на небесах секса нет, — пояснил Бернард. — Йейтс решил, что у него есть для них новость. — Бернарду пришло в голову, что следовало бы процитировать эти строчки Урсуле; потом он решил, что, пожалуй, не стоит.
— Миловаться на песке, а? — сказал Брайан Эверторп. — Это развлечение, на мой взгляд, сильно переоценивают.
— Да что ты об этом знаешь? — потребовала ответа Берил.
— Любой инженер скажет тебе, что песок очень вреден для движущихся частей, — ответил Брайан Эверторп, ловко уворачиваясь от Берил.
По команде мистера Бэста все его семейство поднялось и гуськом потянулось к выходу.
— Не уходите! — позвал Брайан Эверторп. — Сейчас будет самое интересное. Австралийцы- спасатели. Утонувший жених воскрешен своей невестой.
Веснушчатая девочка отстала и с завистью посмотрела на экран.
— Идем, Аманда, не задерживайся.
Аманда состроила в спину отцу гримасу и, увидев, что за ней наблюдает Бернард, покраснела. Он улыбнулся и помахал ей рукой — грустно было видеть, как они уходят, всегда по собственному желанию лишние на празднике жизни.
На экране теперь показывали пляж Вайкики — знакомая плоская вершина Алмазной головы на заднем фоне и на общем плане занимающиеся серфингом Терри, Тони и Расс. Мастерство австралийцев вызывало восторг. Расс справлялся неплохо, стоя на доске на коленях, но все время терял равновесие, когда пытался подняться.
Внимание отвлекли начавшиеся у дверей бара какие-то переговоры, кто-то объяснял: «Нет, у меня нет приглашения. Мы друзья мистера Шелдрейка, он здесь живет», и слышно было, как Майкл Мин ответил: «О, входите, входите, любой друг мистера Шелдрейка — желанный гость».
— А, отлично, они пришли, — сказал Роджер Шелдрейк и поспешил к двери пожать руки вновь прибывшим.
Изображение на телеэкране начало терять связность, когда объектив камеры беспорядочно заметался между пляжем, небом и океаном.
— Боюсь, здесь камеру немного трясло, — стал оправдываться Брайан Эверторп. — Я же бежал.
Роджер Шелдрейк посадил своих гостей — мужчину средних лет и молодую женщину — на стулья перед Бернардом.
— Так рад, что вы смогли прийти. Ди, это Льюис Миллер, тот парень, о котором я вам говорил.
— Привет, — сказал мужчина. — А это Элли.
— Привет, — вяло произнесла Элли.
Последовал обмен рукопожатиями. Увидев, что Бернард уставился на вновь прибывших, Шелдрейк вовлек в процедуру знакомства и его.
— Льюис — мой давний друг по конференциям, — объяснил Шелдрейк. — Сегодня утром я столкнулся
