Вот еще на том же телеэкране: в коридоре Госдумы в перерыве между заседаниями дает интервью Грызлов о предстоящих благодеяниях для льготников. Слышится за кадром чей-то голос: 'Это преступление!' По-пришибеевски прямой начальник Госдумы коротко чеканит: 'Надо вызвать врача!'

Верно, позднее (в конце января, в феврале) что-то изменилось, когда на улицы городов страны вышли массы возмущенных людей и власти струхнули (во многом, может быть, и под влиянием 'оранжевой революции' на Украине). Да и струхнули ли? Ибо какие власти? Недоумки? Провокаторы? 'Пятая колонна'? Так восстановить против себя весь народ - от пенсионеров до нынешних офицеров, работников милиции, всех честных тружеников. Да и современная молодежь, с которой, возможно, только и считаются наверху, полагая, что она стала уже необратимо 'рыночной', абсолютно только с долларом в голове, - современная молодежь больше видит и знает, чем представляют ее 'воспитатели'. Как ни стараются они оторвать ее от старшего поколения, от дедов-фронтовиков, свидетелей и участников героической советской эпохи - молодежь знает, что не воровством были заняты их деды, что все созданное ими до сих пор не могут разворовать 'демократы'. Молодежь видит, как измывается власть над их дедами и бабушками, прибавляя по тридцатке к их нищенской пенсии, выталкивая из автобусов как безбилетников, морально унижая наплевательством на их боевые, трудовые заслуги. Звонит мне моя студентка Литературного института Светлана Рыбакова и говорит о своем отношении к тому, что так задело массы людей. 'Правители нарушили пятую заповедь: чти отца и мать свою...'. В ее голосе волнение, неожиданное для меня, потому что знаю ее как глубоко воцерковленную, вроде бы далекую от мирских, тем более от политических страстей. А тут такая оценка, да еще с таким примером из рассказа Шаламова, - как в подмосковном доме престарелых он оказался вместе с бывшим лагерным надсмотрщиком, которого он знал, когда был зэком на Колыме. И вот этот мучитель заключенных кончил тем, что в старости, одичавший, вымороченный, он ел собственный кал. 'Кончат плохо и эти мучители', - закончила студентка.

Митрополит Вениамин (Федченков) в своей книге 'Записки епископа' вспоминает следующий разговор о Сталине.

'В 1945 году, когда я был вызван из Америки на коронование ('на столование') Патриарха Алексия, заехал я в Воскресенский храм в Сокольниках. Поклонился Иверской... и оттуда - на противоположную сторону, поехал на машине в Донской монастырь на могилу Патриарха Тихона. Сопровождал меня бывший келейник Патриарха Сергия (теперь наместник Троице-Сергиевой лавры), архимандрит Иоанн.

Шел слякотный снег.

Я попросил его рассказать что-нибудь о Патриархе Сергии.

Между прочим, он сообщил следующее. И. В. Сталин принял Митрополита Сергия, Митрополита Алексия и Митрополита Николая... Отец Иоанн не знал, о чем они там говорили. Только одно помнит: Митрополит Сергий, воротившись от И. В. Сталина, ходит в доме по комнате и, по обычаю, что-то про себя думает. А о. Иоанн стоит у притолоки молча... вдруг Митрополит Сергий вполголоса говорит:

- Какой он добрый!.. Какой он добрый!.. Это он так думал и говорил о Сталине... Я говорю о. Иоанну:

- А вы не догадались спросить у Владыки: ведь он же неверующий?

- Спросил.

- И что же ответил Митрополит Сергий?

- А знаешь, Иоанн, что я думаю: кто добрый, у того в душе живет Бог' (Митрополит Вениамин (Федченков). Записки епископа. 'Воскресение'. СПб., 2002, с. 236).

В послесловии к составленному мной сборнику документальных материалов 'Сталин' известный священник Димитрий Дудко пишет: 'Наши патриархи, особенно Сергий и Алексий, называли Сталина богоданным вождем... Да, Сталин сохранил Россию, показал, что она значит для всего мира... Поэтому я, как православный христианин и русский патриот, низко кланяюсь Сталину'.

В канун 60-летия Победы начался новый накат на Сталина, без которого не было бы этой Победы. Показательно выступление диакона Кураева (радио 'Радонеж', 28 марта 2005). В свое время в статье 'Дети свободы' (журнал 'Молодая гвардия', 1994, № 7, 8) я писал о таком 'приеме' этого эрудита, когда рядом с отцами Церкви, православными святыми, у него - шеренга из модных в 'интеллектуальной среде' имен: М. Мамардашвили, С. Аверинцев, М. Цветаева, М. Гершензон, А. Мейер, А. Экзюпери, Р. Гароди и т. п. 'Один голос сменяется другим, как в христиански двусмысленной, под античными масками, оперетке Оффенбаха'. Теперь, в своем выступлении по названному радио, А. Кураев включился в хор таких одиозных хулителей Сталина, как солженицын-волкогонов-радзинский. Что это - историческое невежество или низкопробный нигилизм, когда под общую 'зачистку' попадают поставленные в один ряд Ленин, Троцкий, Сталин, Хрущев, без всякого учета их подлинной роли в истории России? На вопрос радиослушателя о причине ненависти погромщика церквей Хрущева к Сталину А. Кураев отчеканил: 'И среди бандитов есть свои разборки'. Вот она, лексика 'Огонька' Коротича, в свое время вдоволь похулиганившего под эгидой 'архитектора перестройки' А. Яковлева в 'разоблачении Сталина'. Наш эрудит не терпим к критике, называя, например, мерзостью напечатанный в газете 'Русский вестник' отзыв на его статью 'Война и сказки' в журнале 'Благодатный огонь'. 'Мерзостью', видимо, сочтется и несогласие с тем, что из всех книг о Великой Отечественной войне А. Кураев в своем выступлении назвал только 'знаковый' по неправде роман В. Астафьева 'Прокляты и убиты'. Но больше всего, пожалуй, смущал несдержанный, возбужденный тон разговора А. Кураева, особенно выделяясь этим на фоне спокойных, вежливых реплик радиослушателей. Один из них сказал, что он из сословия дворян, которые пострадали после революции, но он не осуждает Сталина, в действиях его была историческая необходимость, он был великий человек, как Петр I. Другой радиослушатель заметил, что ведущий беседу тонко развенчивает Сталина, но Сталин был против либералов-предателей.

Когда я недавно (в октябре 2004 года) побывал в Сталинграде, то с особым чувством вспоминался мне знаменитый приказ № 227 И.В. Сталина, подписанный им в смертельно опасное для страны время, когда враг грозил прорывом в Сталинград и захватом его. Даже и теперь, по прошествии более шестидесяти лет после тех грозных дней, ледяным ветром эпохи веет от суровых слов приказа, беспощадного в требовании не отступать, стоять насмерть. Как актуален этот глубоко патриотический документ в наше время!

Кто-то из видных зарубежных политиков сказал, что надо сокрушить русский народ, чтобы он не мог породить нового Сталина. Увы, Сталин рождается, может быть, раз в тысячу лет и в особые исторические эпохи, но наш народ поистине стал почвой (не материалом, каким видели его для себя троцкисты), на которой только и могла взрасти такая колоссальная личность. И, конечно же, органична связь бывшего ученика Тифлисской духовной православной семинарии с Русской Православной верой. (Любопытно, что в первоначальный текст авторов его биографии, где сказано, что он учился в 'тифлисской духовной семинарии', сам Сталин вписал слово 'православной'.)

Сокрушившая гитлеровскую Германию, претендовавший на мировое господство 'Третий рейх' с его нацистским расизмом, одержавшая над врагом не только военную, но и духовно-нравственную победу, Россия ныне сама потерпела сокрушительное поражение. Не в прямом военном столкновении, а в духовной войне с мировым злом, концентрацией которого стало воинствующее антихристианство 'Нового мирового порядка'. На Западе всегда была непонятной и чуждой Православная Россия, как, впрочем, и Советский Союз, в котором, несмотря на государственный атеизм, во многом сохранилась система традиционных духовных ценностей русского народа. Особенно эта враждебность Запада к православию усилилась в последнее время. Такая вроде бы мелочь, но характерная: чтобы снискать благосклонность западных хозяев, нашим диссидентам уже мало быть антисоветчиками, русофобами, надо быть прежде всего врагами православия. И нет недостатка на этот счет в охотниках не менее ретивых - пресловутого Бжезинского, изрекшего, что после краха коммунизма главным врагом для Америки, для мира становится православие. Известный диссидент А. Синявский, оказавшись в эмиграции в Париже, пустился по 'Свободе', другим радиоголосам клеймить 'православный фашизм'. Из православия хотят сделать пугало, страшилище для 'демократии', 'цивилизации', растворить его в 'плюрализме'. Государственный секретарь США Олбрайт, приехав в Москву, спешит прежде всего к Патриарху, чтобы защитить 'права конфессиональных меньшинств', всякого рода ересей, сект. Продолжается мировая война, в которой видимое насилие, вроде бандитской расправы 'цивилизованной' Америки над Сербией, Ираком, сообщается с войной невидимой сил сатанинских, пронизывающих нашу современную жизнь, с христианством, православием - верой, не извращенной тем материальным идолопоклонством, перед которым пал Запад в блеске своей духовной