Дмитрий вовсе не собирался ничего скрывать. Он хотел поговорить с Василием о Кэтрин, просто не знал, с чего начать и как лучше объявить другу, что произошло.

– Это не то, – что ты думаешь, Вася… вернее, именно… нет, ничего подобного со мной не случалось, да и с тобой тоже.

– Дай знать, когда сумеешь произнести связно хотя бы несколько слов.

Дмитрий беспомощно покачал головой:

– Я полностью и совершенно одержим этой женщиной, однако она не желает иметь со мной ничего общего. И говоря по правде, меня ненавидит.

– Да, такому поверить трудно, – фыркнул Василий. – Женщины не способны тебя ненавидеть, Митя. Они могут сердиться на тебя, даже злиться, но ненавидеть? Так чем же ты заслужил столь сильное чувство?

– Ах, поверь, я сделал для этого все возможное, но она все равно с самого начала не выносила меня.

– Ты это серьезно?!

– Можно сказать, мы встретились при самых неблагоприятных обстоятельствах, – ответил Дмитрий.

Василий ждал продолжения, но Дмитрий задумчиво молчал, и тот в конце концов взорвался:

– Мне что, из тебя вытягивать слово за словом?! Дмитрий отвел глаза, не слишком гордясь своей ролью во всем случившемся.

– Короче говоря, увидел ее на лондонской улице и понял, что страстно хочу эту девушку. Посчитав, что она достаточно доступна, я послал за ней Владимира, но оказалось, что она не желает никаких денег.

– Господи, я понял! Предусмотрительный Владимир тем не менее исполнил приказание и похитил ее, не так ли?

– Да, и более того, подсыпал ей в еду афродизьяк, и я оказался наедине с самой чувственной, самой соблазнительной девственницей, когда-либо появлявшейся на свет, и провел незабываемую ночь любви. Но на следующее утро, придя в себя, она настаивала, чтобы я отправил Владимира в тюрьму за похищение…

– Она не осуждала тебя?

– Нет, просто старалась как можно быстрее оказаться подальше. Беда в том, что девушка начала угрожать обратиться к властям, а этого, учитывая предстоящий визит государя, я допустить не мог и потому решил взять ее с собой в Россию.

Василий широко улыбнулся:

– Насколько я понял, она не пришла в восторг от твоего плана?

– Закатила грандиозную сцену, и не одну.

– Поэтому ты до сих пор держишь это прелестное создание в неволе, а она по-прежнему не желает тебя видеть, верно?

– Не совсем, – мрачно покачал головой Дмитрий. – Я сделал ошибку, оставив Кэтрин в Новосельцеве одну, и, вернувшись, обнаружил, что тетка измывалась над ней. И если она не возненавидела меня раньше, то уж теперь определенно не выносит.

– И на этот раз винит тебя?

– У нее на это есть причины. Уезжая, я не позаботился о ее безопасности, как следовало бы. И уехал достаточно быстро, по причинам, говорить о которых стыжусь.

– Только не говори… нет, ты не мог взять ее силой. Такое на тебя не похоже. Значит, велел снова подсыпать ей зелья.

За свою проницательность Василий получил в награду угрюмый взгляд.

– Я был зол.

– Естественно, – хмыкнул приятель. – Лично я в жизни не встречал женщину, которую невозможно было бы соблазнить. Должно быть, тебе тяжело пришлось.

– Оставь свои насмешки, Вася. Интересно, что бы сделал ты при подобных обстоятельствах?! Кэтрин – самая упрямая, властная, несгибаемая женщина из всех, кого я знаю, и все же не могу находиться с ней в одной комнате без того, чтобы не терзаться желанием бросить ее на ближайшую постель. Но больше всего меня раздражает и бесит то, что она не так равнодушна ко мне, как хочет казаться. Бывали мгновения, когда она отвечала мне такой же страстью, но всегда приходила в чувство, прежде чем я успевал воспользоваться этим.

– Значит, ты, очевидно, что-то делаешь не так. Может, она старается заполучить тебя в мужья?

– Женитьба? Конечно, нет. Она должна знать, что это невозможно… – Дмитрий осекся и нахмурился. – С другой стороны, если вспомнить о ее мании, вполне вероятно.

– Какой мании?

– Я не упоминал, что она претендует на имя леди Кэтрин Сент-Джон, дочери графа Страффорда?

– Нет, но что заставляет тебя думать, будто она не дочь графа?

– Она шла пешком по улице, в ужасном поношенном платье и без компаньонки. К какому заключению пришел бы ты, Вася?

– Понимаю, – медленно протянул Василий. – Но в таком случае к чему ей притворяться?

– Видишь ли, она достаточно хорошо знакома с этой семьей, и на вранье ее поймать невозможно. Вполне вероятно, Кэтрин – побочная дочь графа, но это еще не делает ее выгодной партией.