повиноваться.

Дмитрий не ответил ни слова. Несколько долгих мгновений он просто стоял, не сводя с Родиона глаз, а потом так поспешно метнулся из комнаты, что Родион едва успел отскочить.

– Что ты наделал, дурень окаянный? – выругался Семен. – Видел, что с ним творится?

Но Родион нисколько не жалел о сказанном.

– Она правду говорила, Семен. И узнай он обо всем позже, нам всем несдобровать бы, особенно если обнаружится, что никто не позаботился все ему рассказать. Но барин – человек справедливый и не станет винить нас за то, что повиновались барыне. Ему все равно, кто розгу держал, главное, почему ее наказали и по чьему приказу. Пусть его тетка все и объясняет, если сумеет.

Снизу донесся оглушительный грохот ударившейся о стенку двери, разнесшийся по всему дому. За ним последовал еще один громовой раскат, потом еще и еще, так что несколько женщин, хлопотавших на кухне, в панике уронили все, что держали в эту минуту в руках.

Взгляды всех присутствующих были устремлены на высокую фигуру князя, едва помещавшегося в дверном проеме. Всех, кроме Кэтрин. Она и не потрудилась поднять голову, даже когда вокруг началась вся эта суматоха и князь столь картинно появился на кухне, даже когда пересек комнату и опустился рядом с ней на колени. Кэтрин знала, что он здесь. Безошибочно ощущала его присутствие, пусть и не видя князя. Но ей попросту было все равно. Приди Дмитрий прошлой ночью, и она, возможно, выплакала бы горе на его плече. Теперь же он может отправляться к дьяволу. Слишком поздно. Слишком.

– Катя?

– Убирайся, Александров.

– Катя, пожалуйста… я не знал.

– Не знал? Чего же именно? Что я здесь? Ну а мне известно совсем другое. Случайно услышала, что эта ведьма – твоя родственница успела все тебе рассказать.

Она по-прежнему отказывалась взглянуть на него. Волосы, удерживаемые лишь косынкой, повязанной вокруг головы, от резких движений рассыпались по плечам, почти скрывая лицо, особенно когда Кэтрин нагнулась, продолжая упрямо орудовать веником. На ней было чье-то чужое платье, такое грязное, что от него дурно пахло. Дмитрию страстно захотелось прикончить кого-нибудь, но сначала необходимо позаботиться о Кэтрин.

– Тетка сказала, что ты спишь в людской, но не призналась, что приказала бросить тебя туда. Я думал, ты сама этого захотела, Катя, как и в прошлый раз, что ты снова отказываешься принять от меня самый ничтожный дар. Еще она объяснила, что ты сбежала и поэтому пришлось отправить тебя на кухню и заставить работать. Кроме того, она убеждала меня, что ты здесь по своей воле и не отказалась мыть полы! Я ей поверил!

– Это только доказывает, насколько мыслительный процесс труден для тебя! Полнейшая трата времени!

– По крайней мере гляди на меня, когда сыплешь оскорблениями.

– Иди к черту!

– Катя, я не знал, что тебя избили! – раздраженно повторил князь.

– Ничего страшного со мной не приключилось.

– Я что, должен раздеть тебя, чтобы удостовериться самому?

– Ладно, не важно, заработала несколько синяков, что из того? Кроме того, они больше не болят, так что твое сочувствие немного запоздало, не говоря уж о том, что кажется мне весьма сомнительным.

– Неужели считаешь, будто я хотел, чтобы это случилось?

– По-моему, ты показал всю цену своего сочувствия, когда не позаботился объяснить своей тетушке, почему привез меня сюда. Все одно к одному, и по странной случайности совпадает, Александров, не находишь?

– Посмотри на меня!

Кэтрин гордо откинула голову и впилась в него глазами, прозрачными, подозрительно сверкающими, явно выдающими близкое присутствие слез.

– Теперь ты счастлив? Дай мне знать, когда насмотришься вволю. У меня много работы.

– Ты немедленно пойдешь со мной, Катя.

– Ни за что!

Но Кэтрин отступила недостаточно быстро. Дмитрий в мгновение ока подхватил ее и поднял.

– Моя спина, чудовище ты этакое! Не смей притрагиваться к спине!

– Обними меня за шею, малышка, потому что я не отпущу тебя!

Кэтрин негодующе воззрилась на Дмитрия, но было уже поздно. Слишком много боли пришлось ей вынести, чтобы без лишней нужды терпеть снова. Она обхватила его за шею, и руки Дмитрия немедленно скользнули вниз, поддерживая Кэтрин снизу, под бедра.

– Поверь, это все равно ничего не значит, – прошипела Кэтрин, как только Дмитрий устремился прочь из кухни. – Я с огромным удовольствием огрела бы тебя по голове, если бы не боялась лишний раз пошевелиться!

– Когда почувствуешь себя лучше, я тебе напомню об этом, и даже велю принести палку и не подумаю отступать, делай все, что пожелаешь. Я это заслуживаю.

– О, замолчи, замолчи же…

Кэтрин не успела договорить. Слезы снова брызнули фонтаном, и она немного крепче стиснула шею