– Нет, я думала…

– Что думала?

Нина не могла сосредоточиться. Он делал с ней такое!… Она вообще не подозревала, что подобное возможно.

– Я думала… мы можем… пойти… в кровать… ох! – Нина громко застонала и отказалась от попытки что-либо сказать.

– Наверное, в некоторых штатах это запрещено, – прошептал Люк.

Нине было уже на все наплевать. На какое-то время Люк забыл обо всем на свете.

Уже потом, значительно позже, показывая Нине, как делают запеканку из тунца и вермишели, он снова заговорил об этом.

– Мне непросто сказать тебе, Нина, что я должен уехать. Я не говорил, потому что надеялся, что сумею от этого отбиться.

– Куда? Когда?

– На Западное побережье. На следующей неделе.

– На следующей? Надолго?

– На шесть недель.

– На шесть недель? – Нина широко раскрыла глаза. – Полтора месяца. Тебя не будет здесь на Рождество?

Люк кивнул:

– Мне очень жаль, Нина. Я пытался это отменить, не получается.

«Так вот в чем дело», – догадалась Нина.

– И по этому поводу вы воевали с Кейт? – спросила она.

– Да, – тяжело вздохнул Люк. – Я должен выступать на телевидении на праздниках – это давний контракт – и дать серию больших концертов на Западном побережье до конца января. Мы спорили об этом с Кейт неделями, но она права: я связан обязательством, деньгами. Если откажусь, выплачу огромную неустойку и приобрету репутацию ненадежного исполнителя.

– Я понимаю.

– Кейт говорит, что ты поймешь. – Он положил ей на тарелку запеканку.

Нина недоуменно уставилась на нее:

– У меня, кажется, пропал аппетит.

– Я буду звонить тебе каждый день. Два раза в день. Может, ты сумеешь прилететь ко мне…

– Нет, не смогу. Мы начинаем через несколько дней репетировать новую оперу. Я не могу уехать.

В глазах Люка была озабоченность. Он старался как мог. Нечестно еще больше усложнять положение. Сколько раз в самом начале она грозила, что уйдет! Сколько раз высказывала сомнения по поводу их совместного будущего! Люк всегда казался таким уверенным в себе, но и ему хотелось, чтобы его успокоили.

Нина изо всех сил старалась казаться спокойной.

– Ты прав, мы ведь знали, что рано или поздно так будет. Мы оба должны будем часто уезжать. Придется привыкать к этому.

– Да, – согласился он. – Я пытался отложить это до весны или до лета. Я не хотел бы расставаться сейчас с тобой надолго, – сказал он неуверенно.

– Да… Время не самое лучшее, – призналась она. – Но у нас нет выбора.

Следующие дни были просто сумасшедшими. Люк выглядел усталым от длительных репетиций и долгих ночей любви. Ему хотелось подольше оттянуть отъезд.

В эти роскошные, полные неги и страсти ночи Нина откликалась на нетерпеливые ласки Люка с яростью и отчаянием. Она не могла избавиться от ощущения, что надвигается катастрофа, но не хотела делиться своими предчувствиями с Люком, говорить ему, как ее пугает разлука, – он и так был измотан.

«Нельзя так распускаться», – твердила она себе. В конце концов, чего ей бояться? Жизнь ее будет идти так же. У нее остаются работа, друзья, семья. Она будет очень скучать по Люку, но он уезжал и раньше, будет уезжать и потом. Она сама за время своего брака провела много месяцев без Филиппа, а ведь была намного моложе и менее независима.

Конечно, нелепо сравнивать Люка с Филиппом. Люк – сложный, честный, зрелый человек. Филипп – нерешительный, глупый, эгоистичный. Нельзя сопоставлять ее замужество с отношениями с Люком. Девушкой Нина идеализировала Филиппа; став женщиной, превратила их брак почти в деловое соглашение.

Однако она никогда не идеализировала Люка, а часто вообще считала его самым несносным человеком в мире.

Нина знала его таким, каким он был на самом деле – со всеми его достоинствами и недостатками. Она любила его и в то же время боролась со своим чувством, ведь вся жизнь Люка проходила на публике, а Нине не хотелось, чтобы ее вновь публично унижали. Сейчас эти страхи казались ей смешными. Люк проник ей в самое сердце, заполнил собой ее душу и тело, и публичные оскорбления были просто ерундой по сравнению с разлукой.

В те темные ночи в объятиях Люка, наслаждаясь его горячими поцелуями, проникновением его мускулистого тела в ее собственное, всем этим трепетным и жгучим слиянием, она жаждала рассказать ему, как он изменил ее. Нина страстно желала прошептать ему: «Я люблю тебя», чтобы видеть, как тонет ее признание в его темных глубоких глазах. Но она боялась давать больше, брать больше и уже не понимала, где кончается он и начинается она. Ее преследовал страх, что, когда все кончится, она уже не сумеет собрать себя в единое целое.

Рабочие будни Нины были не менее напряженными, чем его. Работа отнимала время, которое они могли бы провести вместе, и ее буквально лихорадило. И вот настал день, когда Люк приехал к Нине домой, чтобы попрощаться наедине. Они договорились, что она не поедет с ним в аэропорт, где могут сфотографировать «их страстные прощальные объятия».

Его не будет шесть недель. Нина буквально обвилась вокруг него.

Через минуту его руки уже бродили по ее телу и замерли на широком поясе из змеиной кожи.

– Новый? – спросил он подозрительно.

– Да. Пожалуйста, Люк, не говори мне, что и змей ты тоже обожаешь. Бесконечные открытия – это, конечно, хорошо, но не доводи все до абсурда.

– Как твоя совесть позволяет тебе носить…

– Подумать только, а я-то боялась, что буду скучать без тебя! Ты не увидишь меня полтора месяца. Можешь ты поговорить о чем-то более романтичном, чем безнравственность моего гардероба?

– Не перекорми мою рыбку. Она увеличилась за мой последний отъезд.

– И что только я в тебе нашла?

– «Ленивую сексуальность».

Зазвонил телефон.

Нина сняла трубку:

– Да, Робин, он еще здесь. Ладно. Не волнуйтесь. Скажите Кейт, что выставлю его вовремя. Встретимся в будущем году. И пожалуйста, Робин, присматривайте за ним. Он наглый, непредсказуемый, вспыльчивый тип, но он лучшее, что у меня есть.

Она положила трубку.

– Тебе пора, – сказала Нина, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Люк смотрел на нее и в эти последние перед расставанием минуты старался запомнить все, даже змеиный пояс. Нина бросилась в его объятия. Он прижал ее к себе так, что у нее перехватило дыхание.

– Думай обо мне, – прошептал он.

Они резко отпрянули друг от друга.