— У вас найдется тысяч пять? — поинтересовался Квенн. — За время службы регенту я собрал немало данных о доходных баскирских предприятиях.
— Пять тысяч! Да я пять сотен с трудом наскребу! — с горечью воскликнул Дассе. — Похоже, мой удел — быть бедным.
— Жаль. Двадцать пять тысяч, и мы могли бы стать партнерами в небольшом предприятии, которое утроит первоначальные вложения.
— Утроит?! Но ведь нам не разрешается участвовать в баскирских предприятиях.
— Все зависит от партнеров. — Квенн смотрел на спираль, будто воскрешая ход игры. — Что это за пятна у вас на форме? Кровь?
— Кровь адмирала, — ответил Дассе, наблюдая, как перв-капитан настраивает спираль на новую игру. — Маленького адмирала, — рассмеялся он.
Квенн поднял глаза.
— Так Иин Меннус называет членов верховного командования. Маленькие адмиралы. — На металлическом кубе замерцали огни. — Как он их ненавидит! Это видно невооруженным глазом.
— Вполне естественно, учитывая то, как они с ним обошлись.
— Нет, нет, дело в другом, — покачал головой Дассе. — Иин Меннус и его брат обожают пытки. Для них смерть — наименее интересная часть пытки, сам процесс гораздо интереснее.
У стойки бара Сорннн СаТррэн, лицо которого Дассе мог бы запомнить, решительно отодвинул стакан. С него хватит.
Положение Маретэн становилось безвыходным. Дождь прекратился, подмораживало. При такой погоде от Касстны не спрячешься. Не говоря уже о том, что она проголодалась и устала. От страха нервы были на пределе. Повинуясь инстинкту самосохранения, организм вырабатывал столько кортазина, что все ощущения обострились, зато художница почти утратила способность четко мыслить.
Маретэн не замечала, что склон, по которому она взбирается, становится все круче. Хватаясь за ветки, она двигалась вперед, пока не заметила, что вслед за ней тянется шлейф оборванных бутонов и побегов. Маретэн повернула на запад, стараясь цепляться за стволы деревьев, но они были или слишком толстыми, или слишком скользкими. Дважды она теряла равновесие и скатывалась вниз, теряя драгоценное время и силы.
Подъем становился круче, и Маретэн дышала с трудом. Последние сто метров казались совершенно отвесными, и все-таки она смогла подняться. Соседние хребты Дьенн Марра тянулись вверх, грозя проткнуть небо. Молодая женщина осмотрела хребет — он обрывался примерно в трехстах метрах на восток. Лезть вверх сил не было, и Маретэн пошла на запад.
Ветер был сильным и резким, как удары ножа. Художница понимала, что нужно срочно отыскать какое-то убежище, потому что если не Касстна, то ветер и ночная сырость точно ее прикончат. Она побрела дальше, сердца бешено колотились в груди, и вскоре дошла до сосновой рощицы. Суровый климат замедлил рост сосен, и их макушки едва доходили молодой женщине до глаз.
Наконец подъем закончился, перевал стал более-менее ровным, и она смогла отдохнуть. Метров через пятьсот Маретэн заметила, что с северной стороны начинается спуск. Сначала он был таким пологим, что едва ощущался, а затем резко стал крутым, будто впереди была пропасть. Неподалеку художница заметила лощину, поросшую кустами, густыми и пыльными. Запах стоял особенный, горько-сладкий, как от жженого сахара.
Возликовав, Маретэн бросилась к лощине. Однако не успела она сделать шаг, как почва под ногами подалась, послышался грохот камней, и молодая женщина полетела в темноту.
Хагошрин смотрел пустым, ничего не выражающим взглядом. Риане казалось, что он воспринимает их с Элеаной как доисторических насекомых, застрявших в янтаре. Понимая, что невозможно сдвинуться ни вперед, ни назад, она в отчаянии таращилась по сторонам, пытаясь найти хоть трещинку в стене. Разглядывая расселину, Риана снова испытала восторг от того, что может быть рядом с любимой и не притворяться. Она понимала, что Джийан из лучших побуждений просила не рассказывать о тайне никому, даже Элеане. Вернее, особенно Элеане. Но сердце подсказывало Риане, что она сделала все правильно. Так или иначе, обратного пути не было.
— Смотри, Риана!
Ее мысли прервал громкий шепот Элеаны. Она показывала на хагошрина, который смог протиснуться вперед. Щупальца тянулись к подругам, скользили по поверхности расселины, неумолимо приближаясь.
Риана лежала на спине, осматривая поверхность расселины.
— Дорогая, что ты делаешь? Хагошрин приближается, он уже на ступенях. Что ты задумала?
— Нужно двигаться вглубь.
Элеана проследила за взглядом Рианы.
— И что дальше? Мы окажемся в ловушке!
— Может, и нет. По-моему, расселина намного глубже, чем кажется. — Дар Сала-ат скользнула внутрь, Элеана — следом.
Риана размотала Вуаль, чтобы осветить стены пещеры.
— Смотри, тебя ничего не удивляет?
— Скала гладкая.
— Это-то и странно. — Они поползли дальше, подгоняемые скрежетом и треском, с которыми хагошрин двигался по каменным ступеням. — Мне кажется, эта расселина образовалась не естественным путем.
— Думаешь, ее выдолбили кундалиане? Зачем?
— Надеюсь, мы узнаем, когда доползем до конца.
Услышав жуткий скрип, девушки обернулись. В свете Вуали они разглядели, что хагошрин приблизился к входу в расселину.
— Покажитесь, грязные лгуньи! — кричал он. — Вы вторглись на святую землю!
— Ползи дальше! — прошептала Риана. Подталкивая Элеану внутрь, она не спускала глаз с хагошрина. Его тело постепенно заполняло расселину.
Лаз становился все уже и уже, женщины ползли на животах, распластавшись, словно рептилии. Камни задевали их плечи и ягодицы.
— Дальше двигаться невозможно, — прошептала Элеана. Подняв Вуаль, Риана увидела, что лаз превратился в узкий тоннель.
— Бесполезно! — кричал хагошрин, его голос эхом разносился по всей расселине. — Вы в ловушке!
— Кажется, он прав, — проговорила Элеана. — Не думаю, что мы сможем протиснуться.
За их спинами крошился камень, чудище приближалось.
— Придется постараться, — проговорила Риана. Улыбнувшись, она поцеловала ладонь Элеаны. — Ты первая.
— Не хочу терять тебя снова, — прошептала воительница. — Не сейчас.
— Ни за что. — Риана расцеловала Элеану в щеки.
Молодая женщина полезла ногами вперед, отчаянно извиваясь и барахтаясь среди камней. Риане показалось, что она застрянет, но уже через секунду все было в порядке.
— Быстрее, — послышался голос Элеаны. — Ползи сюда! Риана поползла на животе. Оглянувшись, она увидела, как в лаз проникли щупальца, а потом и все тело хагошрина. Отчаянно работая локтями, девушка стала протискиваться в узкое отверстие, чувствуя, как в спину впилась скала.
Хагошрин проник в лаз, вся расселина затряслась. Раздался треск, и Риана почувствовала, как тоннель обваливается, а на грудь падают тяжелые камни. Элеана тянула ее за ноги, но бесполезно. Дар Сала-ат была в ловушке.
Курган нес яд-камень осторожно, словно младенца. Он совершенно не ожидал услышать в пещере смех. Регент так и застыл, пытаясь понять, где именно смеются. Он исследовал пещеры достаточно давно, чтобы понять их акустические особенности. Под землей вообще трудно сообразить, откуда доносятся звуки,
