один череп, хагошрин обломил позвоночник и положил в рот. Казалось, он просто его смакует. Наконец монстр раскусил череп, и жуткий звук разнесся по всему желобу.

— Он что, собирается сделать с нами то же самое? — Риана огляделась по сторонам. — Мы не можем сдвинуться ни вперед, ни назад. Мы в ловушке.

— Тише. — Элеана принялась ее баюкать. — Все в порядке. Я здесь, любимая.

Сердце глухо забилось в груди Рианы.

— Что? — Она не могла поверить собственным ушам. — Что ты сказала?

На губах Элеаны заиграла смущенная, чуть лукавая улыбка.

Время текло медленно, словно мед. Риана почувствовала, что в ней крепнет дух Аннона. Нет, он не умер, мужское в’орнновское начало ощущалось как перепад давления во время шторма.

Элеана дотронулась до ее руки, и девушка почувствовала тепло, растекающееся по коже. Вот Элеанины губы нежно коснулись ее щеки.

— Аннон!

Сколько же Риана ждала этих слов? Целый год длиной в жизнь. Мгновенно исчезло терзавшее ее сомнение, а готовое сорваться с губ отрицание растаяло в воздухе.

— Джийан говорила, что ты знаешь.

— Она права.

Риана, движимая духом Аннона, притянула Элеанину голову и вдохнула аромат ее тела. Губы раскрылись, и язык Элеаны скользнул внутрь. Риана застонала от наслаждения, и на секунду обе девушки растворились в душистом облаке поцелуя.

Время остановилось, во всем Космосе существовали только они вдвоем. Девушки наслаждались друг другом, давая волю так долго скрываемым чувствам. Поцелуй был необыкновенно сладок, ведь каждая из них была уверена, что ничего подобного никогда не случится.

Для Элеаны Аннон восстал из мертвых, недаром ей казалось, что пламя ее любви и надежды должно его вернуть. Случившееся казалось чем-то волшебным, невероятным и в то же время неизбежным и единственно правильным. Девушку не смущало, что она касается тела подруги, а чувствует Аннона. Его дух наполнял тело Рианы, то и дело проявляясь, как тень огромной рыбы, мелькающей в пруду. Элеана чувствовала и дух Рианы, сильный, таинственный, непонятный не только для нее, но и для Аннона. От переживаемых эмоций стало трудно дышать. Элеана отдавала себя всю, что случится потом, было не важно.

А что же Риана? Риана и Аннон, постоянно враждующие и борющееся за лидерство, словно сиамские близнецы с противоположными характерами, слились в пламени страсти. Аннон полюбил Элеану с первого взгляда тем летним днем у источника, когда она распустила длинные, как водопад, волосы. Риана полюбила ее отчасти под влиянием чувств Аннона, отчасти открыв в себе новое, неведомое ранее чувство. Наступившая гармония радовала и пугала обеих. Они и не думали, что это случится при таких обстоятельствах. Два духа слились в экстазе, и сердце Рианы пело от любви.

Взвод-командир нашел перв-капитана Квенна за ужином в кафе «Железный кулак». Неудивительно, ведь кафе было в двух шагах от кхагггунских казарм и еще ближе к Дворцу Правосудия, где баскиры улаживали финансовые споры. Но для Дассе имели значение лишь его финансы. Хозяева-в’орнны полностью изменили интерьер кафе, выбросив деревянную мебель и поменяв ее на практичные столы и стулья из хромированной стали. Холодный свет галогенных ламп делал кафе похожим на грот.

Дассе не сразу подошел к Квенну; сначала он заказал коктейль у барной стойки, за которой сидел лишь один баскир. Взвод-командир никак не мог вспомнить, где они встречались с перв-капитаном в последний раз. Остановившись у столика перв-капитана, Дассе подождал, пока Квенн приветственно кивнет.

— Как продвигаются допросы? — вежливо спросил Квенн.

— Неплохо, однако я бы предпочел оказаться на передовой.

— Не вы один.

Квенн предложил Дассе присесть за его столик, но взвод-командир согласился не сразу. Он хотел, чтобы перв-капитан понял — ему оказывают честь.

— Вижу, вы носите новую звездочку.

Квенн взглянул на свою форму.

— По приказу регента ее должны носить все хааар-кэуты.

— Насколько я понял, в ней зашифрован код вашего ДНК.

Квенн кивнул.

— Если форму наденет кто-то другой, например, вы, звездочка почернеет.

Дассе смотрел на звездочку во все глаза.

— Говорят, регент — настоящий параноик.

— Он просто очень осторожен, — возразил Квенн. — После предательства бывших звезд-адмиралов это вполне разумно.

Они поболтали о том, что интересно каждому воину: оружие, учения, смерть. За время разговора Дассе лишь пригубил коктейль. Затем, решив, что доверие завоевано, взвод-командир сменил тему.

— Скажите, перв-капитан, что вы думаете о причислении кхагггунов к так называемой касте избранных?

— Мне всегда казалось, что это чревато неприятностями, — честно ответил Квенн. — Так и случилось. Мы рождены защищать и убивать. Лично я, — он взглянул на стойку, за которой сидел одинокий посетитель, — не испытываю к баскирам ничего, кроме презрения.

— Но ведь они богаты. И объясните, почему вы тогда служите баскиру?

— Можете мне поверить, даже вы больше баскир, чем Курган Стогггул.

Дассе вспомнил, что его командир тоже уважает регента, хотя сам пока не видел для этого причин.

— К тому же, — криво усмехнулся Квенн, — баскиры умеют платить. Сейчас я получаю в сто раз больше, чем в казарме.

Дассе разозлился, и не столько на перв-капитана, сколько на себя за то, что не догадался вовремя вложить сбережения в какое-нибудь баскирское предприятие. Сейчас его финансовое положение оставляло желать лучшего. Дассе взял себя в руки. Совершенно не хотелось думать о том, почему кхагггун стремится к достатку вместо того, чтобы получать удовольствие от бивачной жизни.

— Вы играете в варрниксс? — спросил перв-капитан Квенн.

— В свободное время.

Квенн достал небольшой металлический кубик.

— На деньги?

— Играл во время сборов.

— Начнем с сотни?

С уже знакомой кривоватой усмешкой Квенн раскрыл ящичек, из которого появились спираль и вертикальный луч цвета индиго. Из луча возникли двадцать четыре маленьких десятиугольника, по двенадцать красного и черного цвета. Соперники приложили ладони левой руки к концу голографической спирали. Вокруг ладоней зазмеились черные искры и погасли, слегка кольнув Дассе. Он будет играть черными и ходить первым.

Они играли очень быстро и, на первый взгляд, бесстрастно, как и приличествует кхагггунам. Выиграл Дассе благодаря смелому ходу последнего десятиугольника.

— Прекрасно, взвод-командир, — похвалил Квенн, выкладывая на стол монеты.

— А вы, перв-капитан, немало удивили меня своей оборонительной тактикой, — ответил Дассе, сгребая монеты в карман.