почти бесформенные. Яму, от которой пахло горечавкой и гнилью, пересекал мостик из белого гранита. В самом центре высилась скала из черного базальта.
— Логово хагошрина, — прошептала Риана.
Обойдя вокруг ямы, Элеана взглянула на лилии, и по спине поползли мурашки.
— Пресвятая Миина, посмотри!
Риана всмотрелась в цветы и поняла, что это вовсе не представители подземной флоры, а останки трупов. На поверхности воды плавали клочки кожи и соединительной ткани, отделенные от разложившихся тел. А где же кости и черепа?
— Как ты думаешь, что случилось со скелетами? — спросила Элеана, будто прочитав мысли Рианы. — Утонули?
— Судя по всему, легенды о хагошрине не лгут, — ответила Дар Сала-ат. — Он поедает кости своих жертв, а все остальное его не интересует.
— Ух! — Элеана отряхнулась, словно кор после дождя. — Не хотелось бы мне упасть в этот ров. — Она огляделась по сторонам. — Интересно, как нам отыскать Тигпен?
— Хороший вопрос, — отозвалась Риана.
Подойдя к стене, они обнаружили, что комната, в которую их привез лифт, по форме круглая. На поверхности стен обитали целые колонии бактерий и вирусов, испускавших жемчужное сияние. Через равные промежутки здесь были выгравированы символы в виде глаза с бусинкой зрачка. Символы не принадлежали ни Венче, ни другому из известных Риане или Аннону языков. Девушке легко давались любые языки, и этот знак ее заинтриговал. Может, он принадлежит языку древнее Венчи или даже праязыку, на котором когда-то давно говорили Рианины предки? Или это совершенно особенный язык, давно позабытый, как и другие памятники древней Кундалы, похороненные в этой жуткой могиле вместе с хагошрином?
Опомнившись, Риана услышала, что ее зовет Элеана. Кажется, она нашла на стене участок, не украшенный символами.
— Дар Сала-ат, — позвала Элеана. — Что ты видишь?
— Чистую стену.
— А теперь иди сюда!
Элеана стояла прямо перед чистым участком стены, и, встав рядом с ней, Риана увидела сводчатый проход, ведущий в освещенный лампами коридор.
Один-единственный шаг вправо, и арка исчезла.
— Еще одно необъяснимое чудо техники, — пробормотала Риана.
Элеана кивнула.
— Кажется, в этой части пещер больше вопросов, чем ответов.
Логово хагошрина они покидали с огромным облегчением. Этот коридор был уже, чем другие, почти идеально круглой формы, и, судя по всему, его вырыли не кундалиане. Но если не кундалиане, то кто?
Не прошли беглянки и ста метров, как увидели на полу нечто вроде бугорка. Риана сразу поняла, что это.
Хрустальный глаз!
Девушка ликовала. Аннон уже видел такой глаз на потолке возле Хранилища! Джийан рассказывала, что он создан целой цепочкой заклинаний.
Опустившись на колени, Риана заглянула в глаз.
— Элеана, смотри! — спешила поделиться радостью Дар Сала-ат. — Мы как раз над дверью в Хранилище!
В тот самый момент глаз закрылся. Блестящая поверхность покрылась трещинами, а потом сломалась, и беглянки провалились в пещеру.
Риана застонала, и ее рука инстинктивно коснулась Элеаны, которая сидела, ничего не замечая. Перед ними была дверь в Хранилище, огромная, круглая, вся исписанная рунами. В самом центре красовался дракон с Кольцом Пяти Драконов во рту, где его и оставила Риана.
Дар Сала-ат поднялась и подошла к двери. Просунув палец в Кольцо, она услышала грохот. Наконец дверь начала открываться. Сейчас она попадет в Хранилище и сможет найти Жемчужину!
Риана стояла, преисполненная благоговейного страха, а дверь медленно раскрылась, обнажая неприятно пахнущую темноту. Дар Сала-ат позвала Элеану, и в этот момент из темноты показались щупальца. Риана попыталась отступить, но отчего-то сильно заболела голова, в мгновение ока конечности чудовища обвились вокруг ее талии. Элеана схватила было подругу за руки, но щупальца проворно вырвали Риану и утащили в Хранилище, где затаился голодный хагошрин.
Элеана бросилась к двери, однако она быстро закрылась, разлучив воительницу с Рианой.
От жуткого запаха в своем временном убежище Маретэн едва не лишилась чувств. Несмотря на кромешную тьму, она довольно быстро поняла, что попала в братскую могилу. Ощупывая тела, молодая женщина выяснила, что все они женские и на них одежда рамахан. Только что рамаханы делают на западе так далеко от монастырей? Возможно, они заблудились. Вполне вероятно, бедные жрицы бежали, не разбирая дороги, спасаясь от кхагггунского патруля. Хотя в таком случае, где следы от ожогов и характерный запах ионов?
Полулежа в глубокой могиле, Маретэн стала искать ответы на интересующие ее вопросы. Может, рамаханы заблудились на лесистых склонах еще зимой? Неужели они умерли от голода и лишений? Ощупав несколько тел, художница убедилась, что рамаханы скончались недавно. Более того, ни одно из тел не казалось истощенным. Отчего же они умерли? Тут Маретэн нашла первый кинжал, а вслед за ним и другие. Причем некоторые из них были по-прежнему зажаты в руках рамахан. Зачем монахиням оружие? Наверняка чтобы обороняться. Все другие объяснения просто нелепы. Ведь не перебили же они друг друга!
— Миина, Великая Богиня, это ты?
Услышав слабый голос, Маретэн вздрогнула. Затем кто-то зашевелился и застонал от боли. Карабкаясь по трупам, художница наткнулась на тело, которое продолжало шевелиться.
— Меня зовут Маретэн, — прошептала она в ответ.
— У тебя в’орнновское имя и акцент.
Рамахана была вся в крови и чуть дышала. Помочь ей было уже нельзя.
— Что здесь случилось?
— Ты не понимаешь, в’орнн? — Горло рамаханы сжималось, и она начала харкать кровавой слизью. — Хрррр! — От этого звука Маретэн едва не стошнило.
— Можешь мне рассказать? Я попробую помочь.
— Чем ты можешь помочь? — зашептала рамахана. — Я ведь уже умерла.
Затем слабеющими пальцами она схватила руку Маретэн.
— Хочешь помочь, в’орнн? Вот! — Рамахана пощипывала пальцы Маретэн и считала. — Один, два, три, четыре, пять. Что ты видишь?
— Свои пальцы.
— Глупая! Пять твердынь! Поняла?
— Нет, я… — Маретэн запнулась, не успев договорить. Рамахана умерла. Художница хотела закрыть ей глаза, но, вскрикнув, отдернула руку от пустых глазниц.
Вдруг Маретэн что-то услышала — треск сухого дерева или ветки, качающейся на ветру. Или это шорох чьих-то шагов? Отвернувшись от рамаханы, молодая женщина стала смотреть на отверстие, сквозь которое провалилась в эту яму.
Маретэн прислушалась.
Шелест ветра, возня грызунов, стук бешено бьющихся сердец.
Шорох камешков.
И вдруг художница увидела бледно-голубой свет.
— Тебя было не так трудно найти, тускугггун.
Казалось, голос Касстны доносится от самого источника яркого света. Маретэн заслонила глаза ладонью и прищурилась, а кундалианин рассмеялся.
— Как крыса в норе!
