– Их несколько, мадам. Имея эту информацию, мы можем схватить того или другого, а то и обоих, и выжать из них информацию.

– Вы пользовались этой тактикой во время «Бури в пустыне»? – Витковски явно был поражен.

– Там главным козырем считалась еда, полковник. Многие из тех иракцев по многу дней ничего не ели.

– Хочу знать, как он садится в лимузин и выходит из него, – сказал Дру. – Должен же он выйти из дома и влезть в машину, а потом у больницы ему надо вновь выбраться из нее и попасть в здание. Хоть на наземных, хоть на подземных стоянках, но он бывает неприкрыт, пусть и ненадолго. Это может оказаться лучшей возможностью для нас.

– Ограниченное время и пространство могут сработать и против нас, сэр, – предположил лейтенант Энтони. – Если мы это учитываем, то и телохранители тоже.

– В нашем арсенале дротики, глушители и элемент неожиданности, – сказал Лэтем. – Они чаще всего срабатывали.

– Осторожнее, – предостерег Витковски, – один промах, и все пропало. Если они хотя бы заподозрят, что мы тут делаем, то запрячут герра доктора Траупмана в бункер в Черном лесу. Я бы сказал, у нас всего один выстрел, и он должен быть удачным. Итак, мы ждем, изучаем обстановку, пока не убедимся, что это наш самый удачный выстрел.

– Ожидание-то и беспокоит, Стош.

– А меня гораздо больше – возможность просчета, – сказал полковник.

Вдруг из пиджака Витковски раздался низкий вибрирующий звук. Он залез в карман и вытащил небольшой портативный телефон, выданный немецким отделением Второго бюро.

– Слушаю.

– Простите, что опоздал к завтраку, – сказали по-английски с сильным французским акцентом. – Я здесь рядом с кафе, буду через несколько минут.

– Я повторю заказ на яйца, они уже остыли.

– Большое спасибо. Холодные яйца-пашот – уже не яйца.

Полковник повернулся к своим коллегам за столом:

– Человек Моро будет через пару минут. Карин, вы не могли бы подойти к стойке и привести его сюда?

– Конечно. Как его зовут и какая у него «крыша»?

– Арендт, доцент Нюрнбергского университета.

– Уже иду.

Де Фрис встала и направилась к двери.

– Замечательная женщина, – сказал молодой командос лейтенант Энтони. – Я хочу сказать, здорово разбирается в истории, искусстве…

– Знаем, – сухо прервал его Лэтем.

Человек, с которым вернулась Карин, походил на рядового немца-кассира: среднего роста, в отутюженном готовом костюме за умеренную цену. Все в его облике казалось обыденным, а значит, это был первоклассный оперативник раскинувшего свою сеть Второго бюро.

– Не надо никаких имен, джентльмены, – сказал он с приятной улыбкой. – Даже вымышленных – в них запутаешься, верно? Но удобства ради зовите меня Карл, это такое распространенное имя.

– Садитесь, Карл, – сказал Дру, показывая на свободный стул. – Нужно ли говорить, как мы ценим вашу помощь.

– Я лишь надеюсь и молю бога, что она окажется действенной.

– Мольбы меня нервируют, – прервал его Дру. – Вы, похоже, не очень-то уверены.

– Вы взялись за чрезвычайно трудную задачу.

– Но ведь нам оказывают и чрезвычайно компетентное содействие, – вмешался Витковски. – Можете добавить что-нибудь к донесению?

– Кое-что есть. Начну с того, что нам удалось узнать после отправки донесения в Париж. Траупман большинство своих личных деловых контактов осуществляет через офис директора больницы – очень богатого человека со связями в политических и общественных кругах. Для Траупмана это нечто вроде реализации своего «я» – ощущение, будто директор у него на побегушках.

– Как-то странно, если учесть, кто такой Траупман, – заметил Джеральд Энтони, ученый.

– Вовсе нет, Джерри, – возразил Кристиан Диец. – То же самое происходит, когда министр обороны заказывает самолет через Овальный кабинет. Он может быть шишкой в своей собственной области, но выше президента никого нет. Вообще-то это типично для немцев.

– Вот именно. – Человек по имени Карл кивнул. – А поскольку эти распоряжения регистрируются во избежание ошибок и претензий – что тоже типично для немцев, – мы уговорили больничного служащего передавать эти распоряжения нам.

– Это не опасно?

– Нет, если военная форма убедила его, что имеет место полицейская акция.

– Вы тут молодцы, – похвалил Диец.

– Приходится, иначе нам конец, – сказал Карл. – Так вот, Траупман заказал столик на шестерых на садовой террасе ресторана «Гартенхоф» на восемь тридцать сегодня вечером.

– Давайте попытаемся, – решительно сказал лейтенант Энтони.

– Это, однако, не все. Наш человек на аэродроме сообщил, что Траупман приказал подготовить свой самолет завтра к пяти часам дня. Пункт назначения – Бонн.

– Нацистское сборище на Рейне, – констатировал Диец. – У воды лучше, я знаю.

– Спокойно, Крис, – возразил лейтенант. – Мы облажались на северном пляже в Кувейте, помнишь?

– Не мы, дружище, а группа SEAL… Они настолько были уверены в себе, что выключили двигатели… Но все равно мы спасли их, подползли с двух сторон и…

– Все уже в прошлом, – прервал его лейтенант Энтони. – Они вполне заслуженно получили медали. И потеряли двоих, надеюсь, ты это тоже помнишь.

– Этого не должно было случиться, – тихо произнес Диец.

– Но случилось, – добавил Энтони еще тише.

– Итак, у нас две возможности, – твердо сказал Лэтем. – Сегодня в ресторане и завтра на Рейне. Ваше мнение, Карл?

– И то и другое одинаково опасно. Желаю удачи, друзья мои.