политикой университета. Я думал пригласить их сюда, – продолжил Витковски. – Познакомимся в спокойной, непринужденной обстановке.
– Хорошая идея, Стэнли, – поддержала Карин. – Попрошу приготовить закуску и кофе, может быть, напитки.
– Нет, – резко возразил Дру. – Никаких закусок, кофе и уж тем более напитков. Это хладнокровная военизированная операция, пусть такой и остается.
– Не слишком ли ты хладнокровен?
– Он прав, милая, хотя никогда не предполагал такое от него услышать. Я согласен, время для неофициальных встреч наступит позже. Когда увидим, на что они годятся. Или ни на что не годятся вовсе.
Де Фрис вопросительно посмотрела на него.
– Им пока еще выносят оценку, – объяснил Лэтем. – Проводят собеседование по работе – как себя поведут в той или иной ситуации, что могут предложить. У двух спецназовцев, действовавших в тылу врага, должны быть свои методы.
– Я и не подозревала, что у нас целый полк кандидатов.
– Полка нет, но они об этом не знают. Позвони, Стэнли, пусть поднимутся.
Капитан Кристиан Диец, если бы не довольно низкий рост, выглядел так, будто сошел с плакатов гитлерюгенда. Белокурый, голубоглазый, с телом на зависть олимпийскому чемпиону, он держался как опытный командос, каковым и был. Лейтенант Джеральд Энтони, такой же мускулистый, но намного выше и темноволосый, тонкий как тростинка, напоминал вытянувшийся хлыст, в любой момент готовый свернуться и нанести смертельный удар. В противовес этому на лицах обоих мужчин не было и тени злобы, а в глазах – даже проблеска враждебности. И вдобавок к этому несоответствию они были, как говорил Витковски, по своей сути людьми застенчивыми, которым неловко распространяться о прошлой деятельности или наградах.
– Мы были в нужное время в нужном месте, – сказал Диец без комментариев.
– Разведка у нас отличная, – добавил Энтони. – Без нее нас поджарили бы на иракском костре – если б, конечно, они научились разводить его в песках.
– Так вы вместе работали? – спросил Дру.
– Наш радиокод был «альфа-дельта».
– «Дельта-альфа», – поправил Диец Джеральда Энтони.
– Использовались оба, – согласился капитан со скромной улыбкой.
– Вы читали донесение о Траупмане, – продолжил Лэтем. – Какие предложения?
– Ресторан, – сказал лейтенант Энтони.
– Река, – почти одновременно произнес капитан Диец. – Считаю, надо ждать в Нюрнберге и следовать за ним в Бонн, используя реку.
– Почему ресторан? – спросила Карин, обращаясь к Энтони.
– Легче отвлечь внимание…
– Говорила же я, – не сдержавшись, вставила де Фрис.
– …устроив пожар, – продолжал лейтенант, – или обезопасив телохранителей силой, а возможно, успокоительным, подмешав его к воде или пище. Честно говоря, я считаю, пожар эффективнее. Все эти блюда в ресторане, политые спиртом, так просто поджечь, пламя вспыхнет ненадолго, зато отвлечет всех, пока мы захватим объект.
– А река? – спросил Витковски.
– Газовые клапаны можно заткнуть, мы это делали. У всех патрулей Саддама Хусейна они были. Затем мощной дробью вывести из строя камеры, будто не сработала электрическая система. Делается это вне поля зрения камеры и прежде чем судно близко подойдет к берегу. Залезаем на борт и уплываем оттуда.
– Вернемся к началу, – сказал Лэтем. – Лейтенант, почему вам вариант ресторана кажется более эффективным, чем река в Бонне?
– Экономим время, начнем с этого, да на реке можно совершить больше промахов, сэр. Плохая видимость, а значит, есть возможность не разглядеть газовые клапаны и передающие камеры – хотя бы одну. У вертолета мощные прожекторы, ими легко высветить моторную лодку. Насколько я понимаю, враг предпочел бы убить объект, атакуя с бреющего полета или бомбами, чем позволить взять его живым.
– Правильно замечено, – одобрил полковник. – А вы, капитан, почему считаете ресторан не лучшим вариантом?
– Опять-таки возможны промахи, сэр, – сказал Диец. – Запаниковавшая толпа – обычное дело для службы охраны. Как только будет разыгран пожар, они бросятся к объекту, чтоб защитить его, и нельзя усыпить охранников, которые не сидят за столами рядом, даже если знать, кто они.
– Значит, вы не согласны со своим помощником? – поинтересовалась Карин.
– Не в первый раз, мадам. Мы часто спорим.
– Но вы же главный, – резко прервал его Витковски.
– Мы не обращаем внимания на звание, – сказал лейтенант. – В бою, во всяком случае. Через месяц- другой я стану капитаном, и нам придется вдвоем оплачивать обеденные счета. Я больше не могу настаивать, чтоб платил он.
– Этот худышка ест за двоих, – тихо проворчал капитан Кристиан Диец.
– У меня потрясающая идея, – неожиданно прервал его Лэтем. – Давайте выпьем.
– Мне казалось, ты говорил…
– Забудь,
Пятеро членов Н-2 вылетели тремя разными рейсами – Дру вместе с лейтенантом Энтони, Карин с капитаном Диецом, а Витковски сам по себе. Клод Моро все устроил: у Лэтема и де Фрис были соседние комнаты в одном и том же отеле; Витковски, Энтони и Диец жили в разных гостиницах. Встречу назначили на следующее утро в главной библиотеке Нюрнберга между томами, посвященными истории этого когда-то имперского города. Их провели в конференц-зал как трех докторантов и их профессора из Колумбийского университета в Нью-Йорке вместе с немкой-гидом. Документов не потребовалось – агенты Моро расчистили им путь.
– Никогда не думал, что здесь так красиво! – воскликнул Джеральд Энтони, единственный, пусть и бывший, но все же докторант из компании американцев. – Я рано встал и прошелся по городу. Сплошное Средневековье – стены одиннадцатого века, старый королевский дворец, картезианский монастырь. Раньше, когда я представлял себе Нюрнберг, в голову ничего не приходило, кроме процесса после Второй мировой войны, пива и химических заводов.
– Как же вы могли заниматься германистикой и не узнать о родном городе Ганса Закса и Альбрехта Дюрера? – удивилась Карин, когда они расселись вокруг круглого сверкающего стола.
– Ну, Закс был прежде всего музыкантом и драматургом, а Дюрер – гравером и художником. А я специализировался по немецкой литературе и зачастую ужасном влиянии…
– Вы не возражаете, ученые головы? – прервал их Лэтем, а Витковски усмехнулся. – У нас совсем другое на повестке дня.
– Прости, Дру, – сказала Карин. – Это как глоток свежего воздуха… да ладно.
– Могу закончить за тебя, но не буду, – сказал Лэтем. – Кто начнет?
– Я тоже рано встал, – ответил капитан Диец. – Но поскольку я не такой эстет, то понаблюдал за домом Траупмана. В донесении Второго бюро все сказано. Его гориллы бродят вокруг комплекса, как волчья стая. Входят, выходят, обходят здание, вновь возвращаются, едва исчезнет один – появляется другой. Проникнуть туда и вернуться живым, чтоб об этом рассказать, не получится.
– Мы никогда всерьез и не предполагали брать его на квартире, – сказал полковник. – Люди из Второго бюро наблюдают за ним и дадут нам знать по телефону, когда он выйдет. Один из них скоро здесь появится. Вы зря потратили время, капитан.
– Не так уж и зря, сэр. Один охранник – пьяница, это огромный сильный парень, и по виду не скажешь, но он прикладывается к фляжке, как только скрывается в тени. А у другого сыпь в паху или на животе – он при всяком удобном случае опрометью мчится в темные места и жутко себя расчесывает.
– Ваш вывод? – спросила де Фрис.
