– Поезжай, Митя. Потом где-нибудь остановимся – я тебе всё объясню.

Остановились мы только у Торжковского рынка. Митя выключил двигатель, повернулся ко мне и спросил меня вслух:

– А это у меня не с пережору?

– Нет, – сказал я.

– А то мне последнюю неделю, понимаешь, каждый вечер приходилось квасить… Вполне может крыша поехать!

– Нет-нет, – заверил я его. – Просто я умею мысленно разговаривать. Только Пилипенко об этом не говори.

– Да вы что?! Этому козлу?! Да ни в жисть, блядь буду! Извиняюсь…

– Можешь не извиняться. Говори как хочешь. И называй меня на ты. – Я подумал, что для Мити проще будет не «Мартын», а «Кыся», и добавил: – Меня, например, зовут Кыся…

– А я – Митя.

– Я знаю. А теперь, Митя, гони на проспект Науки к шашлычной! Там я тебе дом покажу. Перед домом огромный пустырь…

Не было никакого пустыря перед нашим домом!

Сотни полторы самодельных лавок и магазинчиков заполнили мой любимый пустырь, а между ними ещё стояли Люди и с рук продавали всякую всячину – от сигарет «Мальборо» и детских колготок до меховых шуб и автомобильных колёс, включая глыбы мороженой трески…

Я и так был на нервном пределе, а тут чуть было не заплакал!

– Вот мой дом… – тихо сказал я Мите и показал наши окна на восьмом этаже.

– Тебя проводить? – спросил меня Митя.

Он понял моё состояние и не задал ни одного бестактного вопроса. Он мне ещё тогда, в прошлом году, понравился…

– Нет, не нужно, – сказал я ему. – Ты только сними с меня эту жилетку. А то ещё Шура не узнает меня. Да и неловко как-то…

– Напрасно. Она очень тебе идёт. – Митя с сожалением помог мне снять жилетку и спросил ещё раз: – Сходить с тобой?

– Подожди меня лучше здесь. Мало ли что…

Дверь в дом была наглухо закрыта, и на ней красовалась новая кодовая установка с кнопками и номерами шифра на них.

В это время, слава Богу, я услышал, как кто-то открывает дверь изнутри. Я приготовился проскользнуть на лестницу, но дверь отворилась, и первое, что произошло, – я получил оглушительный пинок в бок и, кувыркаясь, отлетел чуть ли не под колёса чёрной «Волги». Вслед мне послышалось злобное:

– Только гадят по лестницам! А потом нюхай их ссаки!..

Боль была ужасной! Такой здоровенный мужик, оказывается, живёт теперь в нашем доме…

Но тут из «Волги» молнией вылетел Митя. Я не успел охнуть, как он ухватил этого мужика за горло, бросил его спиной о стену дома, а под нос пихнул ему неизвестно откуда взявшийся пистолет.

– Ты что животную забижаешь, сука?! В рот тебе, в Господа, в душу, в Бога Мать ети!!! Я вот счас наделаю в тебе дырок, козёл вонючий!..

Для верности Митя ещё раз шарахнул мужика головой об стенку:

– Говори шифр, падлючий твой рот!

– Пять… семь… один… – заикаясь от страха, выдавил из себя мужик.

– То-то! – Митя дал мужику ногой в зад и спихнул его со ступенек подъезда. – Чтоб я тебя не видел здесь, курва!..

Потом Митя нажал пятую, седьмую и первую кнопки на кодовом устройстве, сам открыл дверь и пошёл со мной к лифту.

– Хрен, чтобы я тебя теперь одного оставил, – сказал мне Митя, пропуская меня в кабину лифта. – Какой этаж?

– Восьмой… – с трудом сказал я.

Боль в боку была нестерпимой, но я ждал встречи с Шурой и готов был терпеть любые муки только ради одного первого мгновения этой встречи!..

Мы поднялись на восьмой этаж, вышли из лифта, и я показал Мите нашу дверь. Тот порылся во внутреннем кармане куртки, достал своё милицейское удостоверение и сказал мне негромко:

– Наверное, ксиву придётся показывать. Счас все боятся всех. Никто тебе просто так не откроет.

– Мой откроет, – сказал я. – Мой никогда никого не спрашивал «Кто там?»

– Ты, видать, давно дома не был, – сказал Митя. – Посмотрим.

И нажал кнопку звонка. Меня аж затрясло! Сейчас, сейчас…

– Кто там? – спросил из-за двери женский голос.