Миху из воронки. Плечо пронзила острая боль, но санитар сказал, что это общеукрепляющий укол, и отошел в сторонку: у него было еще полно пациентов, в том числе и боевиков. Приходилось исполнять когда-то данную им клятву Гиппократа, хотя сейчас медик с удовольствием бы перерезал каждому бандиту глотку, даже детям. Одно хорошо, их насчитывалось не так уж и много.

Через пару минут Миха действительно почувствовал улучшение и прилив сил. Так что самостоятельно мог встать и осмотреться.

Разрушения были колоссальными. Вырванные с корнем и сломанные пополам деревья. Огромные воронки, некоторые из них почти наполовину засыпаны камнями. Последнее обстоятельство что-то всколыхнуло в памяти Кемпла. Он снова осмотрелся, но теперь более внимательно. «Что же я упустил? – подумал Миха. – Стоп, а где Медведь и все остальные!?»

Миха на нетвердых ногах подбежал к тому месту, где еще недавно была яма, в которой их держали боевики. Она была доверху наполнена камнями.

– Черт, – чуть слышно произнес Миха и, упав на колени, принялся кричать, одновременно откидывая небольшие валуны в сторону: – Медведь! Медведь!

– Совсем спятил парень.

Миха повернулся на констатирующий, слегка сожалеющий голос. Перед ним стоял рослый солдат в каком-то тряпье, в котором он не сразу признал маскирующую сетку.

– Там мой друг! Медведь! – стал сбивчиво объяснять Кемпл, жестикулируя. – Их нужно вытащить!

– Да разве теперь их вытащить? Да им уже и все равно.

– Нужно... – И Миха снова принялся откидывать камни.

Посмотрев на него с минуту, солдат позвал сержанта:

– Ник!

– Что, Крэг?

– Вон вполне крепкие ребята. – Лейтенант показал на пленных боевиков. – Пускай санитар им что- нибудь вколет, чтоб работали как заводные, и гони их сюда. Пусть хоть одно доброе дело сделают в своей поганой жизни.

– Хорошо, Крэг.

Через пять минут на помощь Кемплу пришли боевики. Глаза их были абсолютно пустыми, но работали они действительно как заводные. С такими помощниками дело пошло гораздо быстрее. Еще через полчаса к группе подошли свободные от какой бы то ни было работы солдаты и стали помогать разбирать завалы.

– Медведь, ты меня слышишь? – спрашивал Миха, когда яма была наполовину разобрана.

На Кемпла смотрели как на психа: по мнению всех, выжить в таких условиях было просто невозможно, но разбирать завалы не прекращали.

– Медведь...

Вскоре люди наткнулись на огромный камень, застрявший между стенками. Выбрав более мелкие камни, солдаты заглянули под этот валун, посветив фонариком.

– Невероятно, – сказал один из них. – Тут кто-то есть.

Солдаты вытащили из-под валуна найденных пленников.

– Санитара сюда! Кажется, двое из них живы.

– И вправду говорят: дуракам везет.

– Это Медведь, – сказал Миха. – И рядовой Робсон. Третий с переломанными ногами – наводчик, не помню имени.

– Ну извини.

– Все, хватит. Больше живых точно нет.

– Третий тоже жив, но он очень слаб, – сказал санитар, осмотрев спасенных.

Рядом с двумя вертолетами, транспортным и десантно-штурмовым, подняв тучу пыли, приземлился еще один. Вычурно-черный, он своими стремительными обводами являл разительный контраст со своими более крупными собратьями, увешанными кассетами неуправляемых ракет.

Из черного вертолета вышли три человека в такой же черной одежде. «Маскарад какой-то», – подумал Кемпл.

– Только их нам и не хватало, – обреченно сказал лейтенант Джереми.

– А кто это, сэр? – спросил Миха.

– Особый отдел, парень. Военная разведка. С ними лучше не связываться, но приходится.

Пассажиры черного вертолета ушли куда-то за поваленное дерево и долго там возились, орудуя инструментами из своих черных чемоданчиков. Потом один из них резко встал и, отыскав глазами лейтенанта, направился к нему.

– Лейтенант Джереми?

– Так точно, сэр.

– Ну что я могу сказать? Это не Первый.

– То есть как не Первый?

– А вот так. На семьдесят процентов удалось установить что это не Первый. Короче говоря – двойник.

– Даже не знаю, радоваться этому или горевать, – сказал лейтенант Джереми без особой печали.

– Горевать, – сказал чекист. – Даже этот двойник при хорошей обработке смог бы привести нас к оригиналу. Кто вызвал бомбардировку?

– Я, сэр, – сказал Кемпл и попытался подняться, но силы вновь оставили его и он остался сидеть на земле.

– Да, интересный случай. Но с вами мы еще поговорим, и с тем засранцем, что был твоим пособником в этом деле, тоже.

Миха хотел возразить, что тот «засранец» спас ему жизнь, но быстро понял, что этому человеку глубоко наплевать на чью-то там жизнь и он положил бы с десяток, если не сотню, таких, как он, чтобы воскресить этого двойника. «Ну и пошел ты к такой-то матери», – про себя обругал чекиста Кемпл.

Человек из военной разведки улетел, забрав тело псевдо-Первого с собой, для дальнейшего изучения. Миху погрузили в транспортный вертолет с остальными ранеными, среди которых он заметил нескольких «берсерков».

– Ну что, Кот, мы прорвались? – тихо спросил пришедший в себя Медведь.

– Да, Медведь, на этот раз мы прорвались...

Госпиталь поражал своей чистотой, особенно после долгих месяцев службы на точке и последних нелегких дней. Единственное, что портило впечатление, так это практическое отсутствие женщин среди медперсонала: их было очень мало, и они все были заняты, так что особо не побалуешь.

От нечего делать Миха бродил по госпиталю и в одном из отделений нашел несколько своих сослуживцев, попавших вместе с ним в засаду в той злополучной колонне.

– Здорово, капрал, как поживаешь? – спросил Миха у Барбоса.

Капрал был весь обмотан бинтами.

– Нормально, – хрипло ответил он.

– Что с тобой? Ты больше на мумию похож.

– Верно подмечено. Обгорел я. Плюс ко всему какой-то псих прострелил мне ногу из станкового пулемета, пробил бак машины, из-за чего я, собственно, и подкоптился. Мне сказали, что это был один из наших, а кто, не знают. Башку бы ему оторвал...

– Э-э... в общем, это был я.

– Что я? – не понял Барбос.

– Это я стрелял из пулемета...

– Ты двоих из нашего взвода положил.

– Я не знал, мне жаль.

– Забудь, это было правильное решение.

– Сколько наших?

– Осталось не так уж и много.

Дальше разговор не клеился, и, неловко потоптавшись на месте, Миха пошел к себе, где его уже