— «Эй-Пак», кажется.

— Большая жёлто-красная коробка?

— Точно, — подтвердил Серхио.

— Терпимо, — кивнул Майк. — Такие наши везли с собой в Ирак — вроде как раздавать местным в утешение, если случится сжечь их дом и перебить половину семьи. Но если говорить по делу, то вполне приличный рацион. Можно на нём сколько-то времени продержаться.

Я прислушивался к их разговору, и в голове у меня постепенно зрела мысль, что это может решить одну из моих главных проблем, то есть проблему запаса продуктов в дорогу. Что может быть компактнее и лучше сухого пайка? От большинства из них с души воротит, может быть, но брюхо набито, и свои калории ты получил.

— Хм… а ведь это может быть идеей, — сказал я задумчиво. — Только как узнать, остались ли они ещё там и что с ними дальше будет? Может быть, на них кто-то уже глаз положил?

— Смотрите на город, — вдруг сказал Серхио.

В Юме были пожары. Много пожаров. Нет, город не горел весь, подобно знаменитым пожарам прошлого, стиравшим с лица земли целые поселения. Но горело во многих местах, причём настолько во многих, что поднимающийся дым образовал над городом настоящее мутно-серое облако, нависшее над домами как зримое воплощение надвигающейся беды.

— Ох… будь ты проклят… — пробормотал Майк.

Да, зрелище впечатляло. И подавляло. Туда не хотелось — хотелось оттуда как можно быстрее и как можно дальше. К сожалению, у нас были другие планы. Нам нужно было именно туда.

Машина плавно вписалась в изгиб шоссе, и вскоре по левой стороне появились две большие заасфальтированные площадки, уставленные белоснежными Ар-Ви — трейлерами, кемперами и прочим. Мне сразу вспомнилось объявление об их распродаже на странице «Юма Сан».

— Притормози немного, — сказал я Майку.

— Что? — спросил он, но скорость скинул и прижался к пыльной красной обочине.

— Ар-Ви. В них можно жить где угодно, — объявил я, указывая пальцем.

— И что? — не понял Серхио. — Подозреваешь, что мы этого не знаем?

— Если всё станет совсем плохо, можно будет угнать отсюда несколько трейлеров и устроиться где-то в глубине полигонов, поближе к воде. Туда ни гобблеры не дойдут, ни мародёры — никто. Лишь бы миль за тридцать от города укатить.

Майк снова нажал на газ, кивнув, а Серхио задумчиво произнёс:

— И в тюрьме мы окажемся на первый раз лет на пять, не больше.

— Я думаю, что, когда до этого дойдёт, не останется ни судов, ни тюрем в их прямом значении, ни того, кто тебя туда потащит. А здесь десятки трейлеров — сотни две, наверное, и я даже не вижу охраны, — привёл я свои резоны.

— Охрана есть. Наверняка. Но её немного, — сказал Майк.

Вот так: цивилизация сделала шаг назад, и тут же шаг вперёд сделал дремлющий в нас мародёр. Или разбойник. На освободившееся пространство, так сказать: свято место пусто не бывает.

Стоянка жилых прицепов осталась позади, а слева потянулся сетчатый забор с колючкой поверху, огораживающий стоянку грузовиков, которых там было сейчас немного, большие ангары из лёгких панелей — склады.

— Вон тот! — вдруг объявил Серхио, показывая рукой огромный ангар, расположившийся рядом ещё с одним таким же.

Майк вновь сбросил скорость — благо мы никому на пустынном шоссе не мешали, — а затем и вовсе остановился. Все трое выбрались из машины.

— Кажется, там гобблеры, — задумчиво сказал Майк.

— Несомненно, — согласился я.

А кем ещё могли быть эти медленно бродящие или просто стоящие фигуры? Они ни за кем не гнались, от них никто не отбивался, и вообще там было тихо. Мёртво и тихо. Однако ворота ангаров были закрыты в отличие от въездных ворот, которые были раскрыты нараспашку.

— Проклятье… — пробормотал Серхио. — Похоже, что все живые оттуда сбежали. Склады никому не нужны.

— Это почему? — удивился Майк.

— Потому, что там нет ничего полезного для людей в такие времена. А рационы там только транзитом идут — в городе о них знает человек десять, не больше.

— Даже если из этих десяти уцелел один, он вполне может организовать сюда поход, если у него найдутся друзья, — заметил я.

— Может, — кивнул Серхио. — Что будем делать?

— Почему гобблеров никто не отстрелял? — задумчиво спросил Майк. — Они же прямо в городе.

— Потому что с той стороны нет выхода с территории, — ответил Серхио. — Выход только в эту сторону, но здесь насыпь и пустыня, их ничто не привлекает, как я думаю. Они там застряли.

— Ладно, поехали дальше, — сказал я. — Незачем тут маячить: всё равно мы сейчас не пойдём вскрывать склад. Оглядеться надо в городе и посмотреть, во что вылилось военное положение, кроме того, что перекрыли всё независимое радио.

— В любом случае сверни на Хила Ридж — посмотрим, что к чему на этих складах, — добавил Серхио.

Машина вновь тронулась с места и метров через пятьсот по развязке с тесным тоннельчиком свернула на не менее тесную улочку, которая, вихляясь, как пьяный, шла через промзону. На улице было пусто, лишь трижды нам навстречу попались блуждающие мертвяки, в которых мы даже не стали стрелять, чтобы не привлекать излишнего внимания выстрелами.

Вообще всё вокруг выглядело покинутым. Со слов Серхио, здесь всё больше располагались склады всякой промышленной продукции, мебели, стройматериалов и прочего подобного, что людям в бедственные времена точно не слишком нужно. И если никто не знает о многих тоннах этих самых рационов, которые на моей родине принято именовать сухими пайками, то у нас, по крайней мере, в теории, есть неплохой резерв на будущее. А для меня так он ценен вдвойне, потому что ждёт меня вскоре дорога дальняя и, как мне кажется, весьма долгая. И запастись сухими пайками на весь путь было бы очень, очень неплохо. Просто замечательно было бы.

Узкая извилистая улица закончилась, и мы вылетели на стоянку возле небольшого торгового центра, что пристроился на перекрёстке Хила Ридж и Пасифик. И уже здесь обнаружили, что всё вовсе не так уж и заброшено. На просторной стоянке вокруг четырёх мебельных и хозяйственных магазинов раскинулся большой опорный пункт национальной гвардии, с техникой, колючкой, не слишком браво выглядящими бойцами в камуфляже, но с позициями многочисленных стрелков на крышах торговых корпусов. Рогатки и проволоку натянули между ними, довольно надёжно огородив немалую территорию.

На противоположной стороне железной дороги, которую в этом месте пересекала Пасифик, раскинулся трейлерный парк, и там во многих местах горело — столбы чёрного дыма поднимались вверх. И более того, я разглядел там, а также на дороге перед опорным пунктом несколько трупов. Что произошло в трейлерном парке, было неизвестно, но точно ничего хорошего.

И тут нас остановили. И я ощутил, как моё сердце начале плавное скольжение сверху вниз. Если начнут проверять документы и легальность оружия…

Средних лет мордатый капрал в патрульной кепи и с висящей поперек груди М-16 махнул нам рукой, приказывая остановиться меж двух рогаток с намотанной на них «егозой», или как тут местный аналог этой спиральной колючки называется. Майк дисциплинированно нажал на тормоз, джип плавно остановился, чуть качнувшись вперёд. Капрал подошёл к водительскому окну, заглянул внутрь. Взгляд его равнодушно мазнул по нашему оружию. Затем он спросил:

— Ребята, за каким дьяволом вы выбрались из дома?

— Есть хочется, — по-простому ответил Майк. — Хотим добраться до «Уолмарта». Он открыт, кстати?

— Пока открыт, там наши вокруг, — кивнул капрал, продолжая буравить нас взглядом. — Но это ненадолго, как мне кажется.

— Почему? — спросил Серхио.

— Потому что толку от нашего стояния мало, — хмыкнул тот. — Мы не можем перекрыть даже основные улицы, гобблеры вылезают отовсюду, и с каждым часом их всё больше. Ещё день-другой, и нам их уже не сдержать.

— А здесь что проверяете? — спросил я, нагнувшись через спинку переднего сиденья.

— Смотрим, чтобы раненых не вывозили мимо кордонов. А то уже не раз бывало, что пытаются искусанных спасти и увезти куда подальше. Чёртовы спики вообще наотрез отказываются выдавать своих раненых, а потом те на них бросаются. Видите? — указал капрал на горевшие трейлеры. — Там местная голытьба устроила свою тайную больницу для покусанных, а потом те разом вырвались наружу.

— И что? — спросил Майк.

— А то, что пришлось отстреливать мёртвых и эвакуировать живых. И в этих чёртовых трущобах искусали троих наших, а несколько десятков мертвяков ушли в сторону города. Так что осторожней.

— А что с живыми?

— Часть эвакуировали в лагерь в Росс-Корнер, а часть отстрелялась от нас и просто свалила на запад. И где они теперь и что делают, никто не знает. А мы пытались им же помочь, идиотам, чтобы их усопшие родственники на куски не порвали.

Капрал аж сплюнул на пыльный асфальт от злости, потом раздражённо махнул нам рукой, показывая, что мы можем проехать. Мы и проехали.

Возле трейлерного парка были видны следы настоящего погрома. Многие трейлеры сгорели, прямо на дороге лежал старый грузовичок, тоже сгоревший и перевёрнутый. Какие-то обломки усеяли всю дорогу и трещали под колёсами, отчего Майк каждую секунду вздрагивал, опасаясь пропороть колесо в столь неудачный момент. Множество блестящих гильз раскатилось по асфальту. На пыльной обочине отпечатались следы бронетранспортёрных гусениц. Сразу за парком мы увидели двух зомби, вперевалку бредущих перед нами по дороге.

— Давить не буду — решётку жалко, — сразу объявил Майк.

Несмотря на отдающее бравадой заявление, он явно испугался. Мне бросились в глаза его дрожащие пальцы на рулевом колесе. Серхио тоже заметно напрягся. Я вытащил из кобуры «таурус» и сказал:

— Не надо давить, останови.

Майк исполнил мою команду с заметным облегчением. Видать, обрадовался, что кто-то взял ответственность за решение на себя. Он плавно остановил машину, не доезжая шагов двадцать до мертвяков. Я распахнул дверь, вышел наружу. Огляделся. Нет, никто за мной не наблюдает, и опорный пункт национальных гвардейцев скрылся из виду.

Пистолет в правой руке вытянут вдоль расслабленное большого пальца, подушечка указательного на предохранительной скобе. Оружие сидит самым затыльником на ладони, до упора. Левая рука с чуть развёрнутой вниз кисть придерживает правую. Целиться почти не надо — достаточно указать большим пальцем прямо на цель. Такая вот правильная стойка и такой вот правильный хват. Как в тире…

Мертвяки обернулись на звук открывшейся двери. Постояли пару секунд, нерешительно оглядываясь, после чего синхронно шагнули, направившись ко мне. Краем глаза заметил, как Серхио в кабине вцепился в дробовик. Я сдвинул рычажок предохранителя, поднял оружие.

Оба мертвяка были мексиканцами. Один был толстяком с усами, погиб он от многочисленных укусов. Его джинсовая рубашка была изорвана в клочья, под ней виднелось тело с