Он посмотрел на камень, на котором они сидели. Он ярко отражал вечерний свет, как будто осколки лунного света были пойманы в бледно-зелёном камне, а красные вкрапления создавали впечатление, что внутри камня заключена кровь. Он думал о Дирэввин. Он часто думал о ней, и это беспокоило, так как он не знал, как согласовать эти мысли с его тоской об Орэнне. Камабан сказал ему, что Дирэввин беременна, и ему хотелось знать, родила ли она уже. Ему хотелось знать, смирилась ли она с Ленгаром, и помнит ли она то, что было до гибели Хенгалла.

— О чем ты думаешь? — спросила Орэнна.

— Ни о чём, — ответил он. — Ни о чём.

На следующий вечер Сабан присоединился к жрецам, когда они пошли посмотреть, как далеко подползла тень камня в храме Орэнны. Скатэл плюнул на него, затем наклонился и увидел, что тень камня уже на расстоянии двух пальцев от центрального камня. Сабану захотелось взять каменный топор и расколотить вершину камня, но вместо этого он молился и знал, что его молитвы были тщетными. Он наблюдал за предзнаменованиями, но не находил ничего хорошего. Он увидел полёт молодого птенца чёрного дрозда, и подумал, что это хороший знак, но тут же вниз устремился ястреб-перепелятник, и от птенца остались только разлетевшиеся перья и капли крови.

День Летнего Солнца должен был наступить через день-два, а солнце всё ещё ярко сияло, хотя рыбаки, приносящие дары к храму Мэлкина, утверждали, что бог штормов зашевелился. Камабан поднялся на холм, который переливался от истода и ярко-малиновых орхидей, и объявил, что увидел темнеющую линию на западе. Однако эта удалённая полоска не вызвала даже близко такого волнения, как возвращение пяти молодых воинов из военного отряда, сопровождавшего Ленгара в Рэтэррин. Пятеро копьеносцев проделали долгий путь, обходя лесами враждебные племена, и все они были измождённые и усталые, когда добрались до поселения.

В этот вечер Керевал организовал пиршество в честь их возвращения, а когда пятеро молодых воинов наелись, люди племени собрались, чтобы послушать новости. Они собрались около большой хижины Керевала, вдоль ямы, которую Скатэл выкопал для Сабана. Мужчины племени присели на корточки возле рассказчиков, а женщины стояли позади них. Они уже знали об успехе Ленгара в овладении Рэтэррином, но теперь пятеро воинов рассказывали о годе сражений, которые происходили в горном краю между Рэтэррином и Каталло. Они говорили, что силы Рэтэррина, подкреплённые отрядом воинов из Сэрмэннина нанесли несколько серьёзных ударов по Каталло. Восемь человек из Сэрмэннина погибли в стычках, столько же были ранены, несколько воинов Рэтэррина пострадали, но потери Каталло были неисчислимы.

— Их великая колдунья умерла зимой, — объяснил один из воинов, — и это потрясло их.

— А что Китал, — спросил Сабан, — их вождь?

— Китал из Каталло погиб, — ответил воин. — Он был убит Ваккалом в одном из сражений.

Слушатели глухо застучали прикладами копий по сухой земле в знак одобрения того, что герой из Сэрмэннина убил вождя врагов.

— Его наследник послал нам щедрые дары в надежде на мир.

— Дары были приняты? — поинтересовался Керевал.

— В обмен на селение, называемое Мэдэн.

— Где дары? — спросил Скатэл.

— Половину из них отложили, — ответил воин, — и доставят в Сэрмэннин.

Это вызвало ещё больше радости, но Скатэл заставил смолкнуть звуки одобрения, встав во весь рост.

— А что насчёт нашего золота? — требовательно спросил он пятерых воинов. — Ленгар из Рэтэррина послал что-нибудь из нашего золота с вами?

— Нет, — признался предводитель молодых воинов, — но он показал его нам.

— Он показал его вам! Как любезно с его стороны! — Скатэл заговорил насмешливо. Главный жрец в честь пиршества был одет в просторную шерстяную мантию, утыканную сотнями перьев чаек, и казался укутанным в белое и серое. Его прямые волосы были обвязаны кожаным ремешком, в которые было ещё больше перьев, а вокруг шеи он повесил ожерелье из мелких костей.

— Золото Эрэка показывают в Рэтэррине! — презрительно воскликнул он. — Оно в целости?

Последний вопрос был брошен с гневом, и среди слушающей толпы упала тишина. Пятеро воинов выглядели смущёнными.

— Не полностью, — признался их предводитель через некоторое время. — Больших ромбов только три.

— И нескольких маленьких тоже нет, — добавил другой воин.

— Где они? — спросил Скатэл взбешённым голосом.

— До того как мы прибыли, — сказал первый воин, — они были отданы Хенгаллом.

— Кому отданы? — спросил шокированный Керевал.

— В Каталло.

— Вы победили Каталло? — зарычал Скатэл. — Вы не потребовали вернуть золото?

— Они объявили, что золото исчезло, — дрожащим голосом сказал молодой воин.

— Исчезло? — закричал Скатэл. — Исчезло!

Он повернулся к Керевалу в слепой ярости. «Вождь, — сказал Скатэл, — до глупости доверчив. Он поверил обещаниям Ленгара, но уже часть золота рассеялась как птичий помёт. А сколько ещё золота было отдано?» Толпа была теперь на стороне Скатэла.

— Скоро Ленгар почувствует себя в безопасности, — завопил Скатэл. — Он заставил своих врагов умолять о мире, и скоро ему не понадобятся наши воины! Он убьёт их, и оставит золото себе. Но у нас есть он! — он указал на Сабана. — Я заставлю Ленгара из Рэтэррина визжать о милосердии. Я заставлю его обливаться потом всю ночь, я могу скрутить его от боли, я сделаю так, чтобы его кожа кипела, я могу ослепить его! Сначала один глаз, затем второй, потом его руки, а после этого ноги, и последнее, что останется от его жизни, его мужественность. Вы думаете, Ленгар не будет умолять орлов отнести нам по воздуху наше золото, когда эти раны поразят его истерзанную плоть?

Мужчины приветствовали эту речь ударами по земле прикладами копий.

Керевал поднял вверх руку, призывая к тишине.

— Ленгар обещал отдать нам сокровища? — спросил он пятерых воинов.

— Он сказал, что он обменяет их на наш храм, — ответил предводитель воинов.

— Ты выбрал храм? — Керевал спросил Камабана.

Камабан выглядел удивлённым оттого, что к нему обратились с вопросом, как будто вообще не обращал внимания на раскалённый спор.

— Думаю, что мы подберём какой-нибудь, — вскользь сказал он.

— А если вы всё-таки найдёте его, — Скатэл с презрительной усмешкой сказал Камабану, — и если вы переместите его, твой брат вернёт нам золото?

Камабан кивнул жрецу.

— Он согласился сделать это.

— Он согласился, — сказал Скатэл. — Он согласился! Однако он никогда не говорил нам, что часть золота уже исчезла! Что ещё он скрывает от нас? Что ещё?

И с эти вопросом худой жрец резко припал к земле и сжал руками голову так, что его волосы расстелились в пыли. Он помяукал некоторое время, скорчившись словно от боли, и толпа затаила дыхание, понимая, что сейчас он разговаривает с Эрэком. Сабан тревожно взглянул на Камабана, желая знать, почему его брат не делает то же самое, но Камабан только опять зевнул.

Скатэл отбросил голову назад и завыл в безоблачное вечернее небо. Вой постепенно перешёл мяукающее хныканье, глаза жреца закатились, остались видны только белки глаз.

— Бог говорит, — прохрипел он сдавленным голосом, — он говорит!

Сабан попытался отогнать ужас, он сразу догадался о том, что принесёт послание от бога. Он снова посмотрел на Камабана, но тот подобрал заблудившегося котёнка и стал равнодушно вылавливать блох из его меха.

— Мы должны использовать кровь! — завизжал Скатэл, и с этими словами он выбросил руку по направлению к Сабану. — Взять его!

Дюжина воинов наперегонки схватила Сабана, у которого не было времени защититься. Хэрэгг