Сефирот неодобрительно огляделся.
— Похоже, я пропустил вечеринку. Хорошо. Сегодня вечером я не в настроении заниматься демонами. Еще не успел попить кофе.
Савитар состроил рожу.
— Ты пьешь кофе?
Лицо Джареда представляло собой лицо человека, мужественно переносящего невзгоды и равнодушного к радостям жизни.
— Нет, это была моя жалкая попытка пошутить.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Аполлими. По ее тону было очевидно, что она не понимала, как в ее царстве оказалось неприглашенное существо.
— Я получил приказ защищать его. — Он дернул подбородком в сторону Страйкера.
Аполлими скрестила руки на груди.
— Что ж, я просила об экстерминаторе, и посмотрите, кто появился. Не хочешь уничтожить Войну?
— Я не могу.
Она выглядела неудовлетворенной ответом.
— Почему нет?
— Первоначальный источник, — сухо пояснил Савитар. — Джаред был создан, чтобы защищать эти силы. Никто не сможет заставить его убить их.
Джаред кивнул.
— Точно. Даже мой хозяин не сможет приказать мне это.
Аполлими нахмурилась.
— Не понимаю. Ты можешь убить малахая. Разве они не были рождены теми же силами?
Джаред вздохнул:
— Малахаи объявили вражду источнику, тем самым разорвав эту связь. Сефирии смогли напасть и убить их, потому что они угрожали источнику. Пока Война не создаст подобной угрозы первоначальным силам, я не смогу его тронуть.
Уголок рта Савитара ехидно приподнялся.
— Ну и разве ты не трус?
Черты Джареда смягчились.
— О, поверь, я не могу не согласиться. Просто будь благодарен, что это не заразно.
Страйкер игнорировал их, раздумывая, какие силы он непреднамеренно привел в действие, движимый желанием отомстить. Как просто все казалось: Война убивает Эша и Ника, потом его. Теперь же происходило намного большее.
— Мы должны найти способ сдержать Войну.
Савитар издевательски посмотрел на него.
— Ты — тот, кто спустил его с цепи.
— О, да, и давайте на этом закончим поиски козла отпущения. Я склонялся к мысли о самоубийстве, и в то время это казалось хорошей идеей. Оглядываясь назад, не такой уж и хорошей.
— Так совершаются наиболее крупные ошибки, — тихо произнесла Аполлими. — Немногие люди воплощают свои мысли, зная, что их выполнение — глупость… идиотов я сюда не включаю.
Савитар рассмеялся.
— Тогда тебя не включают, а, Страйкер.
Тот уставился на Савитара.
— Между прочим, мы не друзья.
— Между прочим, меня это не заботит.
— Достаточно, дети, — процедила Аполлими сквозь стиснутые зубы. — Между прочим, если вы не заметили, у нас есть более важная проблема, которую необходимо разрешить. Нужно найти и остановить Войну, загнать в ловушку галлу, защитить Апостолоса и вышвырнуть отсюда Савитара.
— А последнее почему? — спросил Джаред.
— Потому что я ненавижу его наглость.
Савитар покачал головой.
— Я тоже тебя ненавижу, дорогая.
Она ухмыльнулась.
— Одень приличную одежду. Что на тебе надето, такая непристойность входит в моду?
Он выглядел очень обиженным ее нападками на свой гардероб.
— Свободные штаны с накладными карманами и гавайская рубашка — это приличная одежда.
— Не в моем царстве, и застегни рубашку.
— Эй! — рявкнул он, когда рубашка застегнулась сама по себе. — Знаешь, многие женщины готовы были заплатить мне, лишь бы увидеть обнаженным.
— Уверена, было множество женщин, которым платил
Страйкер изумился тому, как они поддразнивали друг друга. Он никогда не видел Аполлими такой оживленной. Или Савитара возбужденным. В любое другое время он подтолкнул бы их к продолжению, но им слишком много нужно сделать, чтобы разыгрывать из себя Локи.
Джаред отступил.
— Пока вы планируете и организовываете, мне нужно убить малахая.
Он исчез.
Савитар вздохнул.
— Не думаю, что Ашерон это одобрит.
— Не одобрит, — согласилась Аполлими. — Я бы отправила тебя обратно к нему, но не хочу, чтобы Апостолос на меня злился.
Савитар длинно выдохнул.
— Ты же знаешь, мы должны оставаться на страже. Образ действия Войны — разделяй и властвуй. Всех друзей он превращает во врагов.
Страйкер закатил глаза.
— Что ж, пока трое из нас ненавидят друг друга, он не так много сможет сделать.
Аполлими сурово посмотрела на него.
— Я не ненавижу тебя, Страйкер. Я бы никогда не допустила тебя в свое царство, будь оно так. — Она исчезла.
Страйкер, ошеломленный и неуверенный после столь необычных слов, последовал за ней. Единственная вещь, которую он выучил за эти века, — Аполлими еще менее сентиментальна, чем он.
Хотя наедине она открывалась ему с другой стороны. Такой ее никто, кроме него, не видел, и это заставило Страйкера задуматься, какие секреты она таит.
Она перешла в свой уединенный сад, обнесенный мраморной стеной. Кругом, в знак памяти и скорби о сыне, которого она никогда не могла увидеть, цвели черные розы. Два телохранителя-шаронте стояли рядом как статуи. Если бы они время от времени не моргали, легко было бы подумать, что они мертвы.
— О чем ты говоришь? — спросил он ее, когда она присела на край бассейна, текущего назад, в направлении стены.
— Я устала, Страйкериус. — Аполлими встала, чтобы уйти.
Он сделал то, чего не делал никогда прежде: потянулся остановить ее.
— Я хочу получить ответ.
Она скинула его руку.
— Как же ты глуп, дитя. В своей ненависти ты так и не задумался о сути нашей дружбы?
— Поверь, последние несколько лет я только этим и занимался. Ты использовала меня, а потом избавилась, как от ненужной вещи.
Аполлими покачала головой.
— Я усыновила тебя, Страйкериус. Когда твои дети погибли, я плакала с тобой.
— Да ни хрена ты не делала.
