— Забирай его и поторапливайся.

В тот момент, когда он двинулся к Дэвину, Кессар атаковал. Он схватил Страйкера за пояс и швырнул на землю. Тот выругался, отталкивая Кессара:

— Ты, подлый, вонючий мешок дерьма. Слезь с меня.

На него напал один из других демонов. Страйкер уклонился и краем глаза увидел, как Зефира прижала одного к земле.

— Не дай себя укусить. Иначе станешь одной из них.

Она зло рассмеялась, цвет ее глаз изменился на ярко-желтый с вкраплениями красного.

— Ты немного опоздал с предупреждением. — Зефира перехватила демона поближе к себе и вывихнула ему руку. Тот, вопя, упал на землю, прежде чем она ударила его между глаз и убила. — Будь здесь, сделай это и жаждай их крови больше, чем они жаждут твоей.

Кессар и остальные отступили, поняв, что имеют дело не с обычным даймоном.

— Заберешь своего приятеля? — ее язвительный тон раздражал Страйкера.

Он поднял Дэвина с пола и перекинул через плечо.

— Я не бегу от подобных наркоманов. — Страйкер двинулся было к Кессару, затем остановился, осознав, что коридор завален телами даймонов его армии. — Какого дьявола тут происходит?

— Они обратили твоих даймонов в демонов. Если хочешь жить, нам лучше выбираться отсюда.

— Я не отступлю.

Зефира схватила его и притянула к своему лицу:

— Каждый порой отступает. Открой портал и забери нас отсюда. Живо!

Страйкер зарычал, прежде чем подчиниться ей. Пока они не узнают лучше, что происходит, он послушается ее, хотя и не хочет.

Зефира выдернула его из Калосиса обратно в убежище, в котором находилась Медея. Они появились в комнате дочери, где та сидела за компьютером.

— Положи его на кровать, — приказала Зефира Страйкеру.

— Простите? — ужаснулась Медея такой перспективе, поднимаясь на ноги. — Не хочу в своей постели неизвестного мужчину.

— Эти слова заставляют папочку гордиться. Спасибо, что правильно ее воспитала. — Страйкер бросил Дэвина на розовое одеяло и оставил его там.

Зефира усмехнулась.

— Не дразни меня. Я могу переменить решение и вышвырнуть тебя обратно к демонам.

Страйкер выпрямился, чтобы посмотреть на нее.

— Что возвращает меня к самому актуальному вопросу. Кто ты теперь?

Она медленно выдохнула, прежде чем ответить:

— Что ж, если без жалоб, я — частично демон.

Эти слова охладили его. Она выглядела такой нормальной, но все же… с кровью демона она на многое может быть способна.

— Как?

Зефира пожала плечами.

— Я была укушена галлу — тем самым, который владел Джаредом. Он думал сделать из меня тупого сикофанта [24], а потом узнал, что я гораздо сильнее, чем выгляжу. Я прикончила ублюдка.

Медея вздохнула.

— Мам, почему бы тебе не сказать ему правду?

— Правду? — нахмурившись, спросил Страйкер.

Зефира выругалась, уставившись на дочь. Ее глаза метали молнии, когда она обернулась к Страйкеру.

— Хорошо. Я продала свою человечность, чтобы Медея могла жить дольше своего двадцать седьмого дня рождения.

— О чем ты говоришь?

— В отличие от тебя, — съехидничала Зефира, — у меня не было атлантийской богини, готовой научить, как забирать человеческие души, чтобы выжить. Я просила Артемиду вмешаться и поддержать Медею, она отказалась. Сказала, что не станет отменять проклятие брата даже для своей племянницы. После того, как я потеряла внука и зятя из-за людей, я не могла позволить моей малышке умереть из-за Аполлона. Тогда я призвала одного из брокеров и пообещала ему свою душу, если он защитит ее.

Звучало достаточно просто, но вот загвоздка: демоны-брокеры не отвечают на призывы даймонов.

— Ты не могла это сделать. Это под силу только демону.

Зефира выразила ему свою признательность весьма насмешливым взглядом.

— Ты просто гений, малыш. Подумать только, я считала, что вышла за тебя из-за этих великолепных мышц. Кто знал, что весь этот ум будет погребен под горой мускулов?

Медея издала приглушенный звук, прежде чем снова заговорить:

— Она позволила демону кормиться от нее и обратить ее, поэтому она смогла вызвать брокера.

Взгляд, полный сарказма смешанного с досадой, переместился на Медею.

Игнорируя подколы Зефиры, Страйкер поразился ее способности любить. Его неимоверно тронуло, что она стольким пожертвовала, чтобы защитить их дитя. Именно из-за этой глубоко заложенной в ней способности заботиться о своих близких он и полюбил ее тогда, в Древней Греции.

— После обращения я напала на демона и убила его. В этом прелесть галлу. Если ты убиваешь того, кто тебя укусил, ты возвращаешь контроль над самим собой и вдобавок сохраняешь силы галлу. Это действительно прекрасно, за исключением раздражающей жажды крови, добавляющейся к той, что наградил Аполлон. Но разве жизнь не что иное, как ряд компромиссов?

Возможно. Но без ответа остался еще один вопрос.

— А Джаред?

— Он был предложен мне, чтобы удержать меня от убийства демона-галлу. Я взяла его под стражу, а потом приперла демона к стенке его собственного дома. Никто не будет угрожать мне или моему ребенку. Никогда. И я никогда не буду чьей-либо рабыней. Никто не будет меня контролировать.

Он мог только уважать все это. Он поступал еще хуже с теми, кто убил его сыновей.

Кроме Юриана.

Не желая думать об этом, он, прищурившись, взглянул на Зефиру.

— Это объясняет твой новый возраст. — Над демонами, даже если они полукровки или обращенные, проклятие Аполлона не властно. — Но что с ней? — он указал на Медею кивком подбородка.

Зефира скрестила руки на груди.

— Я продала свою душу за ее жизнь, которая теперь связана с моей. Странно, как боги любят это делать. Садистски и бесчувственно на самом деле. Но не важно. В отличие от нас ей не нужно кормиться от людей, чтобы жить дольше, — формально она все еще аполлит. Она даже может иметь детей, если найдет мужчину, который не окажется дрянью.

— Я уже нашла одного, — голос Медеи прервался. — Люди безжалостно его убили.

Зефира слегка коснулась ее руки.

— Я знаю, малышка. Я не хотела быть такой жестокой. Я тоже его любила. — Она оглянулась на Страйкера. — Вот почему я сделала все, чтобы прикончить каждого потомка тех семей, что забрали его жизнь, и почему я наслаждалась каждым убийством.

Страйкер отдал ей официальную военную честь по-древнегречески.

— И вот почему я так тобой восхищаюсь. Честь воина до конца. — Кровь за кровь. Око за око. Жизнь за жизнь.

Единственная вещь, во взглядах на которую они всегда сходились.

Дэвин застонал на кровати, приходя в себя. Подняв голову, он сфокусировал взгляд на Страйкере.

— Как много наших они убили?