«Черта с два! — рявкнул Саша. — Охранять тебя я еще готов, но спасать этого психопата от любимчика Артемиды… Его же нельзя убить! Я его и поцарапать не смогу! А вот он меня… А знаешь, что бывает с ранеными волками? Их пристреливают!»

Астрид была в ужасе. Она ничего не видела — лишь слышала тяжелое дыхание дерущихся мужчин, проклятия и глухие звуки ударов.

Кто-то схватил ее и повалил наземь, прикрыв своим телом. Она завизжала.

— Замолчи! — рявкнул Зарек.

Он перекатился по снегу вместе с ней, затем поднял ее и подтолкнул вперед.

— Что происходит? — крикнула она на бегу.

— Ничего особенного, — слегка задыхаясь, ответил Зарек. — Какой-то неуязвимый ублюдок очень хочет меня прикончить. А тебе здесь делать нечего. — Он отпустил ее. — Джесс, увези ее отсюда!

— Не могу.

Зарек скривил губы. Он с удовольствием врезал бы Джессу, если бы не был уверен, что это фатально отразится на его собственных силах.

Все, что ему оставалось, — повернуться лицом к Танату, который гнался за ним по пятам.

— В чем дело, Зарек? Испугался смерти?

Зарек подтолкнул Астрид к Джессу.

— Смерть не страшна. Жизнь — гораздо страшнее.

Танат на миг остановился, эти слова застали его врасплох.

Этого Зарек и добивался! Выхватив из ножен кинжал, предназначенный для убийства даймонов, он бросился вперед и вонзил свое оружие в самую середину груди Таната, туда, где у каждого даймона находится чернильно-черное пятно. Это пятно — печать, удерживающая в плену похищенные ими человеческие души. Стоит взломать печать, и души обретают свободу, а их похититель рассыпается в прах.

Но сейчас это не сработало!

Танат спокойно вытащил кинжал из своей груди. Рассмеялся.

— Неужели ты забыл, Темный Охотник? Я ведь не даймон. Я был аполлитом, пока не встретился с тобой.

Зарек нахмурился.

Танат схватил его за ворот.

— Помнишь, как ты убил мою жену? Помнишь, как сжег мою деревню?

В мозгу заметались воспоминания. Разоренная деревня, трупы…

Стоп! Кажется, он что-то вспомнил!

Там был непобедимый даймон! Но не этот. Не тот, что стоит сейчас перед ним.

Горящие красные глаза…

Что же это было? Почему он не помнит?

Мысли его перенеслись в Нью-Орлеан.

К…

Почему же он не может вспомнить?

Вот он на заброшенном складе с Саншайн Раннинвулф и двумя богами. Вот отвечает Дионису и Камулу, чтобы подтерли себе задницу своими приказами. А следующее, что он помнит, — как, не желая больше слушать упреки Ашерона, разворачивается и исчезает в толпе.

И снова — клочки и обрывки воспоминаний: словно картины, лишь на мгновение озаренные ударом молнии.

Он видел кого-то…

Но кого?

Ашерона? Или, быть может, самого себя?

Зарек скрипнул зубами.

А, черт с ними! Сейчас его волнует лишь одно воспоминание. О том, что рядом с ним — чудовище, мечтающее его убить.

Он пнул Таната в пах.

Даймон сложился пополам.

— Что скажешь? Живой или мертвый, а яйца все-таки болят, а?

Даймон в ответ прошипел что-то нецензурное.

Обоими кулаками Зарек что было силы саданул его по спине.

— Эй, есть у кого-нибудь предложения, как прикончить этого парня?

Джесс покачал головой:

— Взрывчатки я с собой не захватил. Может, у тебя фанаты найдутся?

— С собой нет.

Танат выпрямился.

— А теперь, Охотник, ты умрешь!

— Ты первый!

Зарек бросился на него — и, сцепившись, враги покатились по снегу.

В какой-то миг Танат оказался сверху. Приподнявшись, он разорвал на груди Зарека рубашку. Зарек мгновенно понял, что он ищет, — метку-клеймо, о которой говорил Джесс!

— Сюрприз, сюрприз! Что, урод, мамочка тебя не предупредила?

Вдалеке послышались голоса Джесса, уговаривавшего Астрид уйти отсюда подальше — она решительно отказывалась, — лай, повизгивания Саши и рев мотора.

Машина быстро приближалась. В тот самый миг, когда Зареку удалось вывернуться из хватки Таната, из-за деревьев вылетел снегоход.

— Ложись!

Голос был Зареку незнаком. В обычной ситуации он бы ни за что не подчинился, но сейчас, черт побери, ему смертельно надоел даймон, который раз за разом надирает ему задницу.

Он упал на землю и перекатился, уйдя с пути бешено мчащегося зеленого снегохода. На нем восседал человек, одетый во все черное; лицо его скрывал черный шлем. Он остановился и поднял ракетницу.

Вспышка пламени прорезала тьму, ударила Таната в грудь, заставив даймона отлететь метров на десять.

— Как ты посмел меня предать! — взревел Танат. — Ведь ты — один из нас!

Незнакомец спрыгнул со снегохода и зашагал туда, где лежал Зарек, на ходу перезаряжая ракетницу.

— Вот именно, — горько ответил он. — Ты бы вспомнил об этом прежде, чем прикончить Бьерна. — Незнакомец снова выстрелил — и Танат вновь отлетел на несколько метров. — Он был единственным Охотником, которого я хоть как-то терпел.

Протянув руку, он помог Зареку подняться. Затем снял шлем и протянул ему.

— Бери женщину и уматывай отсюда. Быстро.

Зарек взглянул ему в лицо. Золотистые волосы, неестественное совершенство черт. Он сразу его узнал.

Единственный Охотник, которого другие ненавидят даже больше, чем его самого.

— Спаун?

Охотник-аполлит кивнул.

— Беги, — проговорил он, передергивая затвор своего оружия. — Только я могу его задержать. Но убить и у меня не выйдет. Ради Аполлона, кто-нибудь, достучитесь до Ашерона, сообщите ему, что Дневной Убийца вышел на охоту!

Зарек бросился к Астрид.

— Не уйдешь! — взревел Танат.

И Зарек увидел, как из его руки вырвалась молния. Повинуясь инстинкту, он бросился в сторону — и сумел увернуться. Но молния обожгла волка Астрид.

Зверь взвыл… и мгновенно превратился в человека, а затем снова в волка.

Зарек замер, сообразив, что друг Астрид — оборотень-катагари.