лестничной клетке, как побитую и выброшенную собачку.
– Ничего с тобой не было бы, – спокойно сказал Эрик. – Точнее ты была бы гораздо счастливее и спокойнее, если бы нормально поговорила с ним. А в чем, собственно, проблема?
Алисия задумалась, в каких словах лучше описать произошедшее. Все же Эрик был ее мужем, хоть и бывшим.
– Я попыталась ускорить события. Жан ловко увернулся и сказал, что ему нужно подумать три дня. Через три дня он не позвонил, а через неделю я поняла, что он от меня скрывается. Что такое я могла сказать или сделать, ума не приложу! Вроде бы взрослый мужчина…
– И ты решила сбежать от проблемы, вместо того чтобы попытаться ее решить?
– Нет, Эрик, я так устала решать проблему, так устала унижаться, что поняла: лучше бы мне переключиться на что-то другое. Так как кроме работы у меня ничего нет, я решила заняться сбором материала для книги.
Эрик тяжело вздохнул.
– Понятно. К сожалению, в данном случае я тебе помочь ничем не могу. Может быть, когда ты вернешься, он наконец-то на что-то решится.
– Может быть, – эхом повторила Алисия. – Но меня волнует даже не странное поведение Жана. Что-то не так в его отношениях со Стовордом! Я просто чувствую это. Я приехала во Францию еще и для того, чтобы попытаться разузнать, кто такой Жан Роше. Может быть, кого-то и устраивает загадочный незнакомец, но я бы предпочла понимать, с кем имею дело.
– У тебя есть какие-то конкретные подозрения?
– Нет, только предчувствия. Смутные и необъяснимые, но я научилась доверять своему чутью. И это самое чутье говорит мне: в этом деле что-то не так!
– Но должно же быть что-то, что всполошило твою интуицию, да так, что теперь всем вокруг от нее нет покою? – Эрик улыбнулся, и в первый раз за несколько недель Алисия вернула ему улыбку.
– Этого добра как раз вдоволь! – воскликнула она.
Жан сидел на диване, глубоко втянув голову в плечи. Весь его вид расстраивал Кевина чуть ли не до слез. Еще никогда он не видел друга в таком состоянии. Но выдавать свои истинные чувства он не был приучен, да и сомневался, что его сочувствие помогло бы Жану. Все же друг, несмотря на молодость и невинность, считал себя настоящим мужчиной, а, как известно, настоящие мужчины не плачут.
– И долго ты собираешься прятаться? – сварливо поинтересовался Кевин, стремясь скрыть за грубостью боль и сочувствие. Он понимал, что Жану, или Джорджу, как он привык называть друга, только его жалости не хватало.
– Я тебя стесняю? – испуганно спросил Жан.
– Господи, нет конечно! – Кевин даже замахал на него руками, стремясь успокоить. – Живи сколько хочешь. Для чего еще нужны друзья? Но у меня просто больше нет сил смотреть на твою унылую физиономию. Очень бы хотелось знать, что, черт возьми, случилось и от кого ты прячешься?
– Я прячусь от Алисии, – признался Жан.
Кевин, до этого нервно расхаживающий по комнате, резко остановился и уставился на друга.
– От кого? – на всякий случай переспросил он, опасаясь, что не так что-то расслышал.
– От Алисии.
– Подожди-ка, у вас же все было неплохо!
– Да, все было неплохо, пока я не понял, что я ее интересую не столько как мужчина, сколько как повар-француз.
– С чего ты взял подобную чушь?! – возмутился Кевин.
– Она сама часто говорила, что лишь французы понимают толк в кулинарии и в отношениях с женщинами. Она повторяла это постоянно! Я почувствовал, что начинаю сходить с ума. А когда Алисия стала активно зазывать меня к себе домой, я понял, что просто не смогу! Ведь с ней буду не я, а Жан Роше – великолепный повар-француз.
– Мне не понятна твоя ирония, особенно при условии, что ты и есть Жан Роше.
– Нет, Кевин, ты же знаешь, что я – Джордж Роуэн. И я это знаю, а Алисия не знает. И я никогда не смогу ей этого рассказать, потому что не могу подвести Ричарда.
– Странно… – задумчиво протянул Кевин, – Ричард может тебя подводить, а ты его нет.
– Если ты о том случае с переводом активов…
– Именно о нем. Тебе не кажется, что твой дорогой Ричард тебя просто обкрадывает?
– Он мне все объяснил. У него действительно не было другого выхода!
– Ладно, мы ведь начали этот разговор вовсе не для того, чтобы обсуждать достоинства и недостатки Ричарда Стоворда. Скажи мне, ты собираешься и дальше прятаться от Алисии?
– А что я могу сделать? – Жан пожал плечами. – Признаться, кто я такой на самом деле, я не могу, она сразу же потеряет ко мне интерес, а быть с ней и не признаваться – ужасно. Я чувствую себя обманщиком. Получается, что я прикинулся французом специально для того, чтобы овладеть Алисией! Представляешь, какое разочарование она переживет, когда узнает, что встречается не с французом, а с техасцем?
– Знаешь, Джордж, будь я на твоем месте, я бы воспользовался случаем. Мама воспитала тебя честным человеком. Во вред тебе.
– Может быть, и так, Кевин, но сути дела это не меняет. Я не могу, понимаешь, не могу обманывать Алисию!
– Сказать ей правду ты тоже не можешь?
– Конечно. Мы ведь с Ричардом договорились. Я должен сдержать свое слово.
– Твоя проблема в том, что ты слишком трепетно относишься к тому, на что подавляющее большинство людей не обратило бы ни малейшего внимания. Ну с чего ты взял, что Алисии нравится в тебе именно француз? Может быть, ее привлекает твоя наивность, вера в торжество справедливости и прочая чушь, что прочно засела в твоей голове?
– Пока что я от нее слышал только восторженные отзывы о Франции и всем французском, – мрачно отозвался Жан. – А еще она хотела, чтобы я поехал с ней в Париж. В качестве консультанта. Представляешь, как это выглядело бы? Я ведь там никого не знаю и меня никто не знает. Алисия сразу же обо всем догадалась бы. Или мне пришлось бы придумывать новую ложь. А я уже устал от этого.
– А прятаться ты не устал? Ты как улитка залез в свою раковину, сидишь в ней и надеешься, что тебя никто не тронет. Пора бы уже стать взрослым мальчиком и решить, что тебе важнее, Алисия или этот твой Ричард.
– Не понимаю, какая связь?!
– Очень простая. Если ты выбираешь Алисию, тебе нужно будет все ей рассказать. Если ты выбираешь Ричарда и те сомнительные блага, что он тебе обещает, тебе придется бросить Алисию. Вот только я не уверен, что она из тех женщин, которых можно просто так бросить без всяких объяснений…
– И я в этом неуверен, потому до сих пор и не поговорил с ней. – Жан вздохнул и протянул руку за каким-то журналом. Он ужасно устал от этого разговора. Неужели Кевин не понимает, что он и сам все это давно понял, вот только выход найти не может. И даже не знает, есть ли выход.
– Что за журнал? – поинтересовался Кевин.
Жан, понимая, что все равно не сможет читать, бросил журнал другу.
– Как и следовало ожидать, – Кевин невольно усмехнулся, – кулинарный журнал. – Он перелистал несколько страниц и с удивлением посмотрел на Жана. – Слушай, а ты его вообще читал?
– Ну не весь… Если было бы что-то действительно важное, это было бы на первой полосе, не правда ли?
Судя по лицу Кевина, он имел другую точку зрения.
– Да что там такое? – Жан уже почувствовал, как начинает тревожно биться сердце. Если что его и раздражало больше невеж-клиентов, так это неизвестность.
Кевин молча протянул другу разворот с крупным заголовком: «Алисия Вульф исследует французскую кухню. Лучший ресторанный критик Нью-Йорка отправилась во Францию в поисках материала для своей книги. Ее первая путевая заметка из Парижа!».
– Можешь выползать из своей раковины. – Кевин усмехнулся. – Опасности пока что нет. Твоя птичка
