Тополя зашумели в ночи…Тополя зашумели в ночинеожиданно и беспричинно,словно зыбкое пламя свечи,золотые склоняя вершины.Может, раньше, а может, сейчасна слезах материнских бессонницне деревья — немая печальутвердилась у наших околиц!Эта странная форма ветвей,эти листья над далью дорожной,—чтобы слышать своих сыновейв этом мире, глухом и тревожном.Природа, Родина, народ…И мы приходим к родникуи отражаемся в кринице:из собственных горячих губводы приходится напиться!«Природа, Родина, народ…»Слова в сознанье оживают,их не напрасно корень «род»в одну семью объединяет.Я к влаге бережно приник,я пью студеными глотками,и слово звонкое «родник»одними вспоено корнями!У нас завидная судьба:мы словно пьем живую воду,всё глубже познаем себя,всё ближе и своему народу…* * *Это молодость просто была!Это кровь молодая играла,и состав пролетал, как стрела,по студеным туннелям Урала.Это молодость просто была…Мы стояли у окон вагона,а состав пролетал, как стрела,и свистел на сквозном перегоне…
ЕВГЕНИЙ ТАРЕЕВ
Ну к чему мне,к чему мне,к чему мнеЗнать всё то, что у вас на уме!Я хотел бы в далёком чумеСлушать песню о Колыме.А вы слышали, как орочёлкаПод студеный наплыв снегов.Чуть покачиваясь, без умолкуСвою песню поет без слов!С этой песней легко и тяжко —Сквозь ветра и колючий мрак.Млечный Путь мне казался упряжкойБыстроногих копымских собак.В этой песне ни слез, ни посулов.Из нее, как миры из ночей,Выступают тяжелые скулыНизкорослых людей-орочей.В ней услышу я бег оленейИ увижу, как видеть отвык,—Обдирает солнце колени,Забираясь на материк.В портуПароходы. Трубы. Трапы.«Вира! Майна!» Крик и смех.Якоря поджали лапыИ над морем держат верх.На плечах от грузов меты.Мускул к мускулу — гора.В перекурах с сигаретамиУживается махра.День тут выпуклей и резче.
