нам навязывали материализм для того, чтобы мы поверили в рай на земле (я имею в виду коммунизм); теперь нам пытаются навязать идеализм для того, чтобы мы поверили в рай на небе. От всей этой чехарды у большинства только мозги набекрень. Этим и пользуются всяческие секты. Верить-то во что-то надо, человек не может без веры».

Аббат отложил папку, попыхтел сигарой и продолжал:

— Вот здесь и крылась суть моего открытия. Я долго размышлял над этим, наблюдал и пришел к выводу, что статейка устарела, и современный человек в духовной пище вовсе не нуждается, потому что душу в нем давно победило тело. Это прежний человек не мог без веры. Современный же человек, напротив, стремится освободиться от нее. Он не желает подчиняться ни Богу, ни дьяволу. Как говорится, без Бога шире дорога. К чему все эти размышления о добре и зле? К чему вся эта вечная борьба? Зачем забивать всякими проклятыми вопросами голову, когда можно обойтись без них? Зачем вообще какая-то там душа? Не проще ли без нее? Борьба между добром и злом — очень утомительное занятие, зачем же напрягаться? И это не моя идея, это всеобщая идея. Все такие, просто еще не знают об этом. Так называемые общечеловеческие ценности стирают грань между добром и злом, и душа, как орган, определяющий это самое добро и зло, становится каким-то ненужным аппендиксом, который если для чего и предназначен, так только для того, чтобы его удалить. А еще, по современным представлениям, душа — это некая матрица с положительным либо отрицательным зарядом. Я же предлагаю обнулить заряд, встать по ту сторону добра и зла. И все это ради самого же человека, а не каких-то там богов. Я предлагаю абсолютную свободу, потому что Бог и сатана не властны над теми, у кого нет души.

И так, душа — частица Бога, или дьявола — у кого как. Чтобы избавиться от их контроля и получить свободу, надо избавиться от души. Но как это сделать? И тут как раз появились первые результаты клонирования. Выяснилось, что клон — абсолютно идентичная копия человека за исключением одного маленького но — души. Не передается она вместе с генами. Я сделал на это ставку и уже вложил большие деньги в эксперименты. Когда появились первые компьютеры, в них тоже никто не верил, но они заполонили весь мир. Так же и с клонированием. Работы не так уж и много — достаточно клонировать лишь одно поколение, далее все будут размножаться естественным способом, уже обездушенные. Не знаю, как там за границей, но у нас первый клон уже создан. Это мой клон. Правда, он еще совсем младенец, но клонирование — это и есть жизнь вечная! И никакой Бог не нужен! Клоны — это будут первые свободные люди. Свободные от души, а значит и от контроля над собой со стороны сил добра и зла. В этом-то все зерно: раз эти люди будут свободны от Них, то их может контролировать кто-то другой! И этот кто-то — я! А почему бы и нет?

Тут Аббат захохотал. Что-то противоестественное было в его странном смехе без улыбки.

— Да, моя конечная цель — полное безверие, — продолжал Аббат, внезапно оборвав свой смех. — В меня верить совсем не обязательно. Я, в отличие от библейского бога, вовсе не тщеславен. Главное самому знать, кто ты есть. Хотя… Впрочем, увидим. Однако это так — планы на будущее, а будущего, я уверен, благодаря клонированию у меня предостаточно. Да, вечный человек могущественнее всех богов и дьяволов, даже если б они существовали. К черту царство духа, да здравствует царство плоти, царство абсолютной свободы от Них. Я несу людям абсолютную свободу. Свободу ото всего на свете. Пусть они так думают, зачем же им знать, что кто-то ими все же управляет? Главное — чтобы все были счастливы. Ибо я дам всем покой. Избавлю от греха. У нас все будут счастливы, и не будут более бунтовать, ни истреблять друг друга. Я уничтожу сам грех, потому что нет греха без Бога и дьявола. И за это избавление от страданий, от совести они обожествят меня. И лишь один я буду владеть тайной и страдать за всех.

Если бы перед ним был другой человек, Деснин наверняка бы улыбнулся от такого пафоса, но сейчас ему стало как-то не по себе. Аббат между тем продолжал:

— Из двух привилегий Бога: вечной жизни и познания добра и зла — человек выбрал последнее, лишив себя тем самым первого. Но я исправлю эту ошибку. Дьявол соблазнил вкусить от древа познания добра и зла, я же предлагаю вкусить от древа жизни вечной. И времени больше не будет, ведь именно с изгнания Адама, с того момента как он стал смертным, началось время, а до этого была вечность. Я верну всех туда, где нет болезни, печали, воздыхания, но жизнь бесконечная.

— Но это же Христос так говорил и Царстве Божием, а без Христа… — попытался было возразить Деснин.

— У-у, — Аббат приподнял брови. — Я вижу, ты на зоне времени зря не терял. Приятно поговорить с человеком, который хоть что-то читал. Так вот этот самый Христос говорил о воскресении в новом теле и о том, что восставшие будут подобны Адаму, не ведавшему добра и зла. А это и есть клонирование. Да и потом, разве он не приходил для того, чтобы слить воедино двоичную систему координат: плюс-минус, да- нет, добро-зло и взамен дать лишь один ориентир — себя?

— Но ты же не Христос.

— Хм, кто знает. Может я и есть тот обещанный Спаситель? По крайней мере, я тот, кто выполняет пророчество, и мне суждено вернуть всех обратно в потерянный рай.

С этими словами Аббат выключил диктофон.

— Немного сумбурно получилось. Надо будет потом перенести все это на бумагу и поправить.

Деснин не проронил ни единого слова. Сначала он смотрел на Аббата как на сумасшедшего, но затем ему стало страшно. Перед его внутренним взором постоянно стоял образ осы с отрубленным брюшком.

— Ампутации души, — тихо произнес он, повторяя слова странного попутчика.

— Хм, — Аббат поднял брови, — пусть будет ампутация души. Звучит заманчиво, как бы желающие в очередь на эту операцию не выстроились, ведь этот орган веры гноится уже и, чтобы не дожидаться гангрены, гуманнее всего его ампутировать. Меня только одно волнует: может быть, меня кто-то уже опередил, и добрая половина человечества — бездушные клоны? Впрочем, будем надеяться, что это не так, хотя и очень похоже на то.

Начитывая на диктофон свои мысли, Аббат поглаживал породистого персидского кота, заскочившего к нему на колени. Деснин помнил этого любимца Аббата еще с тех времен, когда работал на того. Правда, уже тогда кот старел, а этот…

— Когда он умер, я просто не находил себе места, — Аббат словно читал мысли. — Знаешь, я ведь немного сентиментален. Что ты так смотришь? Да, это клон моего любимого кота — точная копия. Жаль, что твой поп сгорел. Мы могли бы вернуть и его. Как мы вернем Мокрого. Лет через восемнадцать снова будет отличный исполнитель. Бессмертный. Ведь его ДНК надежно хранится. А хочешь, мы вернем твою мать? Надеюсь, кости еще целы. Или этого Аптекаря, которого ты убил? И не будет на тебе никакого греха, ведь именно это внушил тебе твой поп, не так ли?

— Не хочу, ведь душу ты ему не вернешь, — недовольно пробурчал Деснин.

— Ха-ха-ха! Вот он, краеугольный камень — душа. А я избавлю человечество от скорби и грехов. Новым людям будет незнакома ни любовь, ни ненависть, ни добро, ни зло. Свобода! А у тебя всего лишь комплекс, Коля. И твой поп сделал все, чтобы он появился. Он тебя зомбировал, да. По идее, ты должен его ненавидеть. Но ты нездоров: душа у тебя болит. А я вылечу всех, ампутировав ее к черту. Бездушные люди — значит психически здоровые. Тот же Адам поначалу был без души, бог создал его как высшее животное, поставил князем над миром, и лишь потом зачем-то вдохнул духа святого. Отсюда все беды, но мы от них избавимся.

— А по-моему, ты сбрендил, особенно с этим клонированием. Как ты заставишь рожать тебе клонов?

— О, с этим как раз все просто, — казалось, Аббат ничуть не обиделся. — Через СМИ мы сделаем это модным. Очень многие захотят родить гениального ребенка, еще больше захотят продлить свою собственную жизнь. Можно, конечно, просто пересаживать мозг в новое тело, но к чему лишние воспоминания, вредные привычки, ненужные знания? К тому же мозг тоже стареет, да и пресловутая душа в виде некого информационного кода уж не там ли находится? Ну а всю полезную информацию можно