урою!

Ближе к вечеру Деснин уже трясся на пригородном автобусе.

«Что же это на свете делается? — думал он дорогой вспоминая все, что произошло с ним за последние дни. — Неужто Скипидарыч прав и Апокалипсис уже наступил? Одно верно. Смиренно жить в таком мире невозможно. А Никодима точно убили, прав Скипидарыч. Что же мне остается? Месть? А хоть бы и месть — так оно легче. Праведником светить всем этим ублюдкам, как Никодим учил? Нет! Убьют, как его, да и только. Никому в этом свете правда не нужна. Здесь другие правила».

Автобус остановился около отворотки. «Эй, — окликнул Деснина водитель, — Вон там, за полем, видишь, особняк торчит? Это, собственно, и есть вся твоя деревня». Деснин вышел из автобуса и побрел по направлению к особняку.

Стояла какая-то странная тишина. Такая тишина, что казалось, в округе нет ни одной живой души. И эта странная тишина настораживала. К тому же Деснин точно не знал, что он будет делать, увидев Мокрого.

«Странно, — думал он, остановившись метрах в двухстах от особняка и разглядывая здание, — Вован, наверное, что-то напутал. Киллеры, может, и хорошо зарабатывают, но не настолько же, чтобы позволить себе так бородато жить».

Усадьба походила скорее на замок, нежели на обыкновенную загородную резиденцию. Два этажа, каменная кладка «под готику», декоративные башенки, одним словом, произведение архитектурного искусства. А вокруг здания — сплошной высокий забор.

У массивных ворот стояла иномарка. Ворота были закрыты, но в них имелась небольшая калитка. Подойдя к ней, Деснин машинально, в полной уверенности, что она заперта изнутри, толкнул ее рукой. Как ни странно, калитка отворилась. Деснин вошёл на огромный двор, который походил более на тренировочную базу. Там была беговая дорожка, почти целая полоса препятствий, турник, рукоходник, стояла штанга, стенды для стрельбы и даже штурмовая стена в два этажа. «Ей богу, Вован что-то напутал», — думал Деснин, глядя на всё это.

Вдруг скрипнула дверь. Кто-то выходил из дома. Деснин метнулся за угол. Осторожно выглядывая оттуда, он увидел, что с крыльца спускаются двое. Один — молодой, довольно раскаченный, с модной трёхдневной щетиной на лице; второй — поджарый и абсолютно лысый мужик, а может парень — возраст подобных типов практически невозможно хотя бы примерно определить. Приглядевшись, Деснин скрипнул зубами: этот лысый был еще и веснушчатый — точь в точь, как описывал Скипидарыч.

— Ну покедова, Мокрый, — попрощался небритый. — Вся база на тебе. Мы только к утру появимся.

— Мокрого давно нет, — окрысился лысый, закрывая калитку за ушедшим. — У меня имя есть.

«Убью гада! — была первая мысль Деснина. Но затем он сказал себе. — Стоп. Что толку, если я его убью? Может, это и не он спалил Никодима? А если и он, то правильно говорил Вован, он всего лишь инструмент в руках… кого?» В который раз Деснин задавал себе этот вопрос. Кому понадобилась смерть старика? Кому? Ответ, казалось, совсем рядом — нужно только грамотно развести эту веснушчатую тварь.

Тем временем Мокрый вошёл в дом. Деснин услышал, как щёлкнул замок.

«Так, — стал соображать он, — как же войти? Надо застать его врасплох. Но как?» Окна первого этажа были зарешечены, а до второго надо было еще как-то добраться. Пригнувшись, Деснин пошел вдоль стены, поглядывая на окна. Едва он завернул за угол, как наткнулся на лестницу. «Н-да, ну и везёт же мне сегодня, — думал Деснин, приставляя лестницу к стене. — Даже странно как-то». Вскрыть окно особого труда не составило.

Письменный стол, кожаный диван, несколько кресел, компьютер, какие-то бумаги — по всей видимости, Деснин попал в кабинет. На стене весел ковёр, к которому были прикреплены старинные ружья и сабли. Заглядевшись на них, Деснин споткнулся о небольшой ящик, стоявший на полу. По-видимому, ящик должны были перенести в другое место, но забыли прямо посреди комнаты. Решив полюбопытствовать, что же в ящике, Деснин приподнял крышку и увидел целый арсенал. Там был и «Макаров», и «ТТ», и старый кольт, и совсем новенькая «Беретта». Кроме того, в ящике находилось ещё несколько «лимонок» нового образца. «Надо быть полным идиотом, чтобы держать всё это дома, — думал Деснин, разглядывая содержимое ящика. — Сомневаюсь я, что этот Мокрый выложит всё, едва наведёшь на него пушку. Такого просто не расколешь, да и на что колоть? Надо устроить небольшое представление, а там, кто знает, может сама игра его увлечёт, и он мой».

Прихватив одну из лимонок, Деснин бесшумно вышел из кабинета. Хоть он и слышал, что Мокрый остался один, но решил в этом убедиться, осторожно подходя к каждой двери на втором этаже и прислушиваясь. Ничего подозрительного. Снизу, на фоне гнусавого перевода, слышалась перестрелка. «Видак кто-то смотрит», — догадался Деснин. Подойдя к лестнице, ведущей на первый этаж, он присел и заглянул вниз.

Внизу был просторный холл. Экзотическая зелень по стенам, китайские вазы, даже несколько скульптур, сверкающий паркет, зеркала, старинная резная мебель, прочий антиквариат — Деснину чудилось будто он попал в музей. В углу стоял включённый телевизор. Перед телевизором кожаное кресло, рядом — журнальный столик, на котором Деснин разглядел бутылку виски с фужером, пульт и, на самом краю, пистолет. Над спинкой кресла возвышался лысый затылок. Деснин бесшумно спустился по лестнице, но чем ближе он подходил к Мокрому, тем сильнее его переполнял гнев, отчего пропадала концентрация. Рука, сжимавшая рукоять нагана, напряглась, и Деснину стоило больших усилий удержать указательный палец, чтобы не спустить курок. Тут что-то хрустнуло под ногой. Этого оказалось достаточно, чтобы Мокрый успел развернуть кресло к Деснину.

Его до безобразия пустое лицо ничего не выражало, и это еще больше раздражало Деснина, однако он смог взять себя в руки и теперь спокойно держал Могкрого на мушке.

Того явно застали врасплох. В следующее мгновение он попытался повернуться к столику за пистолетом.

— Сидеть! — приказал Деснин. — не рыпайся, понял!

Не сводя глаз с Мокрого, он медленно подошел к столику и отшвырнул пистолет подальше.

— Я знаю, что чуть больше месяца назад ты спалил дом в Василькове, — сходу и без лишних слов начал Деснин.

— Ну, раз знаешь, — неопределенно произнес Мокрый, ища глазами возможные пути к отступлению.

— Так это так?

— Ну ты же знаешь, — с этими словами Мокрый рванулся из кресла, пытаясь головой нокаутировать Деснина. Тот успел уклониться, и нападавший пролетел мимо, споткнувшись о журнальный столик и сдвинув стоявшую напротив банкетку. Фужер разбился, а бутылка откатилась к ногам Деснина.

— Сядь и не рыпайся, — проговорил он, усаживаясь на освободившееся кресло. Мокрый понял, что лучше подчиниться, подвинул банкетку на место и теперь сидел на ней смирно, поглаживая ушибленную ногу.

— Ты вообще кто? — наконец спросил он.

— Конь в пальто, — Деснин не спеша вынул из кармана лимонку, дернул кольцо и бросил чеку на столик.

— Ты чего, совсем съехал? — прокомментировал это Мокрый.

— Просто хочу показать, что я не шучу.

— Да я уж понял.

— Ну, так ты спалил? Считаю до четырех, — произнес Деснин, отводя от спускового рычага гранаты указательный палец.