Пропев эти слова, вокалист направился к сцене. До этого спокойная музыка слилась вдруг в сплошную какофонию, чем-то схожую с тем ревом, что чувствовал в себе Деснин, а вокалист орал в микрофон:

В ушах Деснина всё ещё стоял гул музыки, когда раздался звонок. Это был Вован.

— Короче, — заговорил он, — Мокрый твой и в самом деле два года как покойник, но…

— Но что?

— Видели его недавно. Я сам не врубаюсь — вурдалак он, что ли. Хотя… Есть вариант, что его просто стерли, а теперь работает он… Вот только на кого? Сечешь, Колян, если так, то что-то здесь совсем круто. Мой тебе совет — не лезь в это дело.

— Хорош пугать. Где его видели?

— Блин, Колян, я ж тебе же русским языком базарю: все серьезно. Дело — бесполезняк. Ну найдешь ты этого Мокрого, грохнешь, а что толку — он всего лишь киллер, а заказчика вычислить нереально, сам знаешь.

— Ну это уж мои проблемы. Хотя… Пушку можешь организовать?

— Тебе ж говорят: гиблое это дело. Лучше туда вообще не соваться.

— Ты мне адрес дашь или нет?

— Лады, если тебе так жить надоело… Это не по телефону. Короче, подваливай завтра с утреца…э- э-э. Метро. Переход на станцию…ская. Знаешь, да? Вот там киоск с часами. К нему, короче. Пушку я тебе организую — это не проблема. И будем считать, что должок я тебе отдал, но дальше уж извиняй — кончать жизнь самоубийством я никогда не собирался.

Утром следующего дня Деснин был в указанном месте и от нечего делать разглядывал приличную коллекцию часов, выставленную на прилавке. Здесь были и дешевые «штамповки», и дорогие позолоченные часы, даже пара роликсов за 1000 у.е. Вован подошел незаметно сзади и хлопнул Деснина по плечу:

— Здорово! Хм, интересуешься? Ну как, приглядел чего?

— Да нет, я часов не ношу, — отмахнулся Деснин.

— Типа счастливый? — усмехнулся Вован. — Тогда я тебе сейчас последнее чудо техники покажу, незаменимая вещь.

Он нагло засунул голову в окошечко киоска и, с минуту о чем-то поболтав с продавщицей, протянул Деснину мобильный телефон:

— На, дарю.

— Не понял, — удивился Деснин, неуверенно принимая трубку, — ты что здесь — дань собираешь?

— Ха-ха-ха, — загоготал Вован. — Какая, к черту, дань, Колян? Рэкет теперь не в моде. Сейчас все стремятся к стабильности. Это мой киоск. Ха-ха! Крутым сейчас считается сделать так, чтобы все было легально. Почти все уже поделили. Частная собственность, сечешь? Вон тот вон киоск — тоже мой. И все легально. Я вот недавно вложился в эти сотовые, потому что за ними будущее. Лет через пять у каждого будет свой и сигнал будет в каждой деревне. Сечешь перспективу?.. Ладно, ближе к делу, — Вован сунул Деснину небольшой сверток. — А вот это уже не легально. У нас, пока ты сидел, много всяких разных стволов появилось. Но надежней нашего нагана я пока не встречал. Тем более ствол пока не засвеченный. Я думаю, тебе сойдет. Хотя, скорей всего, он тебе даже не пригодится. Потому что… Короче, сам увидишь. Мокрого видели в Ометихе. Деревенька эта недалеко совсем. На любом пригородном автобусе доедешь. Но я тебе этого не говорил.

— Понятно.

— Только…Я бы не советовал туда соваться совсем.

— Слушай, Вован, достали меня все эти разговоры. Все пугают, пугают, а толком ничего сказать не могут… Я решил, что достану этого Мокрого — и достану.

— Хм, — ухмыльнулся Вован, — стремный ты пацан, я гляжу. Тебе бы к нам — мы бы такие дела провернули.

— У меня свои дела, — коротко ответил Деснин.

— Да, кстати, как там Пантелеймон? — поинтересовался Вован. Но Деснин не успел ответить — зазвонил мобильник.

— Что?! — проорал в трубку Вован. — Где?! Так, Колян, когти надо рвать отсюда и живо!

Он подбежал к киоску и проорал что-то продавщице. Та, успев выхватить деньги из кассы, тут же побежала к выходу.

— Валим, валим! — толкал Деснина Вован.

— Да что случилось-то, — недоумевал Деснин.

— Потом…Увидишь…Ну, суки, падлы, гниды!

Вновь зазвонил мобильник.

— Что?! — взревел Вован. — Мать твою…

В этот момент раздался ужасный взрыв. Свет погас. Но тут же темноту перехода озарили вспышки пламени. Горели покореженные после взрыва киоски, проводка, еще что-то.

— Живой? — проорал на ухо Деснину Вован. — Уф, пронесло! Теперь сматываемся отсюда, а то щас менты нагрянут.

На фоне звука лопающегося стекла были слышны крики и стоны раненых. Повалил густой дым, разъедавший глаза, в нос ударил сладковато-противный запах плавящегося пластика. Вован с Десниным наугад бежали по полыхающему переходу, то и дело спотыкаясь о что-то мягкое. Изувеченные трупы и тела раненых. Мужчины, женщины, дети, старики…Пол был склизким от крови, перепачканные в которой тут и там валялись глянцевые порножурналы и прочая дрянь.

— Господи! Да что ж это такое делается! — орал Деснин.

— Рынок, мать его, конкуренция. Привыкай, Колян, — проорал Вован. — Разборки. Дикий капитализм. Делили, делили, да не всем, видать, досталось, мать его за ногу! Так, где-то здесь должна быть дверь. Через коллектор выйдем. Так. Видишь? Выбиваем!

Дверь поддалась довольно легко. За ней был узкий проход. Туда и устремился Вован, а за ним и Деснин. Было темно и сыро, начинало вонять канализацией. Вдруг вдалеке блеснула узкая полоска света. Когда они подбежали, выяснилось, что свет выбивается из-под двери какой-то подсобки.

Деснин заглянул внутрь. Первое, что он увидел — полумертвого совсем еще молодого парня. Он лежал, прислонившись к стене, и что-то мычал. Рядом лежал уже закостеневший труп. Из его посинелой руки торчал шприц с побуревшей кровью. Возле трупа другой парень в неистовстве колотил собственным затылком об стену. Тут же по грязному полу ползала девка в разодранном платье. Лифчик болтался на одной бретельке, за пятку зацепились трусы. Девка блевала, издавая при этом душераздирающие звуки.

— А это… Что это?! — изумился Деснин.

— Наркомы, не видишь что ли. Долбятся как дятлы, — проворчал Вован. — И куда только залезли, падаль… Так, чуешь? Вытяжка где-то там. Как вылезем — разбегаемся. Не хватало мне еще засветиться… Щас там такое начнется. А мобильник могли прослушивать. Мне оно совсем не надо. Ну, козлы! Урою! Всех