— Завидуешь? — ухмыльнулась эльфка.

— Не вам — мечам. Мне такое покрытие тоже бы пригодилось. Понимаешь, я стараюсь себя по возможности беречь. А когда все вокруг лишь и норовят сделать мне больно…

— Значит, мы не вызываем у тебя зависти, — произнесла она, по обыкновению направляя разговор в русло, интересное самой. — А что же тогда — какие чувства?

— Разве не слышишь?

— Лишь то, что ты испытываешь ко мне, — хихикнула девушка. — А это, как понимаешь, совсем другой коленкор. Итак?

— Да что можно чувствовать к тем, кого едва знаешь? — пожал он плечами. — Я ж не такой тупарь, чтобы завидовать или ненавидеть авансом. А говорят и пишут о вас разное — не знаешь, чему и верить. Большинство считает эльфов добрее, свободнее людей — дескать, за миллионы лет своей эволюции вы ушли от зверей намного дальше, да и с хищниками вас меньше роднит, даже клыков нет… что, кстати, правда. Но в некоторых описаниях…

— Ну?

— … эльфы слишком похожи на людей — до омерзения. Скорее всего, конечно, на вас проецируют свои повадки как раз эти описатели. Однако и самая нескладная ложь на воротах виснет. А уж кто там у кого и что украл…

— Этого я не понимаю, — призналась Лэлли. — Как можно утверждать то, чего на самом деле нет?

— Считай ложь оборотной стороной фантазии, — усмехнулся Светлан. — Поставляются в комплекте, к сожалению. За все приходится платить — в том числе за быстрый прогресс. А ведь за несколько тысячелетий цивилизации люди почти догнали вас, намного, на порядки, более старших.

— У вас очень быстро меняются поколения — может, в этом причина?

— У орков это происходит еще шибче, а они, как я понял, движутся в обратную сторону.

— Стало быть, существует оптимум, — не сдавалась кроха. — Конечно, если исходить из того, что прогресс — главное. Но ведь смысл не только в успехах техники?

— Хорошо, оставим технику в покое. Однако и в магии… н-да, опять… вы оторвались от нас не сильно — то есть спины уже видно. А лучшие наши умельцы вряд ли уступают вам в Силе. Знаниями — да. Пока.

— Если я правильно поняла, в этих твоих «умельцах» хватает и древней крови — то есть они не вполне люди.

— Подтверждается старое правило: полукровки — или, если хочешь, метисы — живучей и талантливей своих чистопородных предков.

— А как у вас с пресловутым гуманизмом?

— Вот тут, увы, похвалиться нечем. Человек человеку по-прежнему волк… хоть и отрицает. Конечно, имеется в виду не лучшая наша часть, но, к сожалению, большая. Даже определяющая — приходится признать.

— Складывается впечатление, что ты не особенно жалуешь людей, — сказала эльфка, насмешливо сощурясь.

— Я лишь критичен к ним. Как к себе, как к ближним. Что вовсе не исключает симпатию — уж вы, правдолюбцы, должны это понимать. По-своему я даже патриот, как ни смешно. Скажем, если бы Крепость обороняли люди, а не эти злосчастные уроды, я бы не смог через нее пройти — сколько бы Крон ни заливал нам про великую цель.

— А ведь тебя гнетут и эти смерти, разве нет? — заметила Лэлли. — Может, ты оттого жалеешь орков, что они слишком напоминают тебе людей?

Странное дело: Светлан почувствовал себя задетым. Не-ужто и впрямь ударили по больному?

— А ты что безмолвствуешь, точно толпа в «БГ»? — обратился он к Артуру. — По-твоему, я один должен отдуваться за человечество?

— Видишь ли, мой друг, я никогда не задумывался об этом, — ответил король. — Просто поступал, как велит сердце.

— По зову души, да? — хмыкнул Светлан. — Хорошо, не по велению долга — вот уж чего не переношу!.. Конечно, долги следует отдавать, но лучше в них не влезать.

— А теперь вернемся к нашей… магии, — неожиданно сказала эльфка. — Ты ведь неспроста завел о ней речь. Хочешь подзанять у нас знаний, да?

— Не отрицаю.

— А зачем они тебе… только честно. Уж не по власти ли ты скучаешь, дружок?

— Власти мне и даром не надоть, — возразил Светлан. — И с деньгами — тож. Уж к этой болезни у меня иммунитет. А вот сила нужна — много, много силы!.. Хочу быть сильнее войска, как и подобает сказочному батыру. Чтобы бродить по весям и защищать людей от самих себя, гасить в зародыше рецидивы дикости. Потому что, если уж разгорится… Страшнее нет зверя, чем озверелая толпа. Вот это чудище любого Горыныча переплюнет… хотя составлять ее могут и неплохие люди. Но в таком организме равняются почему-то на худших.

— Ну хорошо, а при чем здесь… магия?

— При том, что у меня нет доверия к латам. Сколько ни обвешивайся металлом, на него найдется управа — взять, к примеру, ваши мечи. А когда навалятся оравой, ударов не избежать. Мне нужна такая защита, чтоб ни один клинок не смог ее проломить — не говоря уж о стрелах. Представляешь, каково угодить под массированный залп?

— Или под атаку могучего колдуна, — подсказала Лэлли.

— Тоже возможный вариант. Вот тут не спасет никакая сила.

— Ладно, с Защитой ясно. А остальное-то тебе зачем?

— Чтобы не размахивать железом без крайней нужды. Есть более щадящие средства и более убедительные. А может, и более справедливые.

— Например, отправить каждый камень и каждую стрелу в того, кто их метнул?

— У нас это зовется индивидуальным подходом, — ухмыльнулся Светлан. — Вот будет ли это гуманным? Зуб за зуб — это, знаешь ли, не мой метод.

— Можно ведь ослабить ответ — разика эдак в три, чтобы не до смерти…

— Заманчиво, да, — согласился он. — Но не проще ли повалить силовой волной? И не давать подняться, покуда не охолонут. Пусть ползают на карачках, раз утратили человечий облик.

— Чувствую: аппетиты растут! — засмеялась малышка. — Что следующим на очереди? Наверно, левитация, да?

— Летать мне охота — это верно. С детства возмущала приземленность. Ходишь будто с гирями на ногах — эдакий утопленник воздушного океана.

— А хочется резвиться в нем дельфином? — ввернула она. — Ну и как, получается?

— Не так просто избавиться от гравитации, — вздохнул Светлан. — Еще трудней использовать ее для разгона, как это делают ведьмы. Но вот ослабить тяжесть на пару секунд, чтобы сигануть ввысь, как на Луне… хотя бы. Мать Земля повязала нас такой прочной сетью, что даже птицы увязли в ней точно мухи. Всего и отличий, что их поддерживает воздух, а нас — вода.

— Предположим, ты научишься летать, — сказала Лэлли. — Это тебя утешит, ты успокоишься наконец?

— Вот еще!.. А расстояния, которые держат нас точно в клетке? А время, разделяющее людей еще хуже пространства? А бесчисленные миры, возможно, притаившиеся совсем рядом и все ж недоступные? А стихии, часто позволяющие себе лишнее? А…

— Довольно, довольно! — прервала она со смехом. — Не-ужто все люди такие торопыги? Куда ты спешишь, Светик?

— В отличие от вас, эльфов, у нас нет в запасе тысячелетий, чтобы расти со вкусом и без суеты, — приходится гнать на всех парах. Да и ситуация, знаешь ли, не располагает к медлительности. А уж тем более некогда отвлекаться. Скажем, я и хотел бы познакомиться с вами ближе, но, боюсь, не успею — в этот раз.

— Ближе, правда? — завораживающе улыбнулась эльфка. — И насколько же, интересно?