пропали рыбаки, дома я был. Хотел Насте чего...
-- Вижу, помог, -- указывая на немытую посуду и кучу нестиранного белья, буркнул Войлоков.
-- Перебрал малость... Тут Настя прицепилась, давай донимать за выпивку. Не сдержался...
-- Сезон охоты начался... Чего у печки бока греешь?
-- Так ведь заявление настрочила... Ну, думаю, хана. Какая теперь охота?
-- Ты про бутылки в зимовье говорил..., -- напомнил Войлоков.
-- Я и говорю... Как с Настей повздорил, уехал наутро в тайгу. В понедельник, значит. А в избушке побывал кто-то. Пустых бутылок -- батарея! Решил -- залётные, городские наведались... Хотел белку промышлять. Не смог. Всё из-за Насти переживал. Домой воротился. Тут и узнал, что Касьянов с Беловым пропали. Выходит, они были там...
По всей Таюре искали исчезнувших людей. Охотники обшарили тайгу, неводами и баграми избороздили реку. Осмотрели отмели и перекаты. Излазили омуты, забитые корчажником, и болотистые поймы.
Посыпал первый снежок. Тонким ледком подернулась кромка воды у берегов.
Охотники вернулись в посёлок, уверенные, что течение отнесло погибших рыбаков далеко вниз.
-- Таюра большая... Кто знает, за каким плёсом навернулись, -- рассказывал о своих поисках Илья Мукачёв. И сдвинув шапку, скрёб затылок:
-- Ума не приложу, чего попёрлись в моё зимовье на моторке? Проще на машине добраться...
В конце октября стихла Таюра. Покрытые хрупкими льдинками обнажились мели. Утопленников нашли. Понемногу стихли разговоры о трагической рыбалке. Новым директором леспромхоза назначили Стукалова.
Служебные дела привели Войлокова в кабинет нового директора. Стукалов обставился компьютерами, видео и аудио аппаратурой, телефонами, дорогой офисной мебелью. Он не ожидал прихода Войлокова и засуетился, увидев сотрудника милиции.
-- Садитесь... Слушаю вас, Георгий Георгиевич...
-- Подмораживает, Юрий Витальевич. В самый раз по первому снежку в тайгу сбегать. Нынче, говорят, белки уйма.
-- Да какое белкованье, -- Стукалов кивнул на кипы бумаг на столе. -- Работы невпроворот. А вы, извиняюсь, по какому вопросу?
Войлоков вынул из планшета лист бумаги, положил перед Стукаловым.
-- График дежурства пожарной дружины занёс. Ознакомьтесь...
-- Хорошо, оставляйте, посмотрю.
Стукалов успокоился, откинулся в кресле.
-- Обижаете, лейтенант. Мимо проходите. А мы 'Панасоники' плазменные привезли. Прямые поставки из Японии. Могу предложить. Недорого...
-- Это для кого как... У меня 'Шарп'. И знаете - прекрасно показывает! Так вы, Юрий Витальевич, с графиком-то не тяните... Особенно с дежурной машиной для опорного пункта.
Стукалов выдвинул ящик стола, чтобы положить в него бумаги. Там лежал круглый металлический предмет: дюралевый колпачок с цепочкой. Стукалов испуганно схватил его, в замешательстве поискал глазами, куда деть и швырнул в мусорную корзину.
-- Валяется тут всякий хлам... От прежнего хозяина остался, - пробормотал он, со стуком задвигая ящик.
Круглая белая луна уже повисла над островерхими елями, когда Войлоков занялся домашними делами.
Сосновые кругляши раскалывались легко, и гора желтоватых, пахнущих смолой поленьев, росла быстро. Колоть дрова ему нравилось. И телу разминка. И отдых душе. Поразмыслить можно. Отчего так встревожился Стукалов? Понял, что я увидел побрякушку с цепочкой и с лица сошёл...
Войлоков размахнулся, примериваясь к чурке, но вдруг опустил топор.
-- Еп понский бог! Никакая это не побрякушка! Это сливная пробка от днища лодки! Не от той ли самой синей моторки?
Эта мысль так взволновала Войлокова, что он почти бегом направился к дому Мукачёва. Собака залаяла, взвизгнула, признав, но из сеней уже вышла Настя.
-- Уехал Илюша в тайгу. Водку не пил. И с собой не взял, - поспешила Настя заверить милиционера.
-- Ты вечернюю уборку в кабинете Стукалова сегодня делала?
Настя удивленно вскинула глаза.
-- Нет ещё... Сейчас пойду.
-- Внимательно в мусорной корзине посмотри. Найдёшь круглую железку с цепочкой - сразу скажешь мне. И никому!
Настя прибежала через полчаса.
-- Всю корзину вытрясла, а железки нет. Одни газеты рваные.
-- Я так и думал. Спасибо, Настя! Но никому об этом! Слышишь?!
Настя ушла, озабоченная непонятной просьбой, а Войлоков вновь принялся за дрова. Поглядеть со стороны, так нет занятия проще: размахнулся, ударил и... завяз топор в древесине по самый обух! Насилу вытащишь. Без сноровки намучаешься. А Войлоков поставит чурку, покрутит её туда-сюда, выискивая слабое место. В этом деле тоже соображать надо. Не колотить куда попало. Где по трещинке ударить. Где вдоль сучка. Иные чурбаки волокнистые попадают, словно витые. Здесь надо края обколоть, а уж потом в серёдку бить.
Вот и к человеку так. К каждому особый подход нужен. У каждого своя слабинка есть. По ней и бить надо... Как выведать у Стукалова, отчего он прячет пробку от лодки в кабинете? А главное, как она у него оказалась? Может, не завинтил её, а заткнул отверстие деревяшкой? Пойти и спросить у него? А он, конечно, сразу всё рассказал начистоту! Нет, Стукалов не из тех, кому красное служебное удостоверение покажи, а он и расплакался, всё выложил... Хитёр Стукалов! Из тех упрямых молчальников, которые ни за что не признаются, пока фактами не прижмёшь. А какие против него улики? Касьянов и Белов выпросили у Стукалова лодку. Он, якобы, отговаривал их от рыбалки. Да где там?! Настояли! Что ещё? Отпечатки пальцев на бутылках в зимовье? Да, но Касьянов и Белов брали спиртное у него, тогда и полапал бутылки. Эдик в кожаной куртке? Понятия о нём не имеет. Знакомый Касьянова, только и всего. Махинации с лесом? Доллары в чемодане? Всё на Касьянова свалит, а у того поди теперь, спроси! Стукалов - орешек крепкий. Чтобы его расколоть - трещинку найти надобно. Ударить по ней изо всей силы и не промахнуться! Эх, еп- понский бог! Найти бы лодку!
Не прошло и недели, как к дому Войлокова подкатил на заляпанном грязью 'Минске' охотник Илья Мукачёццйв. Торопливо прислонил к забору мотоцикл, вбежал на крыльцо. Войлоков проводил гостя в комнату, поставил на стол чай, мёд, хлеб.
-- Пей, Илья! Замёрз, поди, на своем драндулете?
Согревая горячей кружкой широкие ладони, охотник рассказывал:
-- Капкан настораживал я в устье Соболиного ключа. Смотрю - синеет что-то. Подошёл ближе, а это...
-- Лодка?!
-- Она самая. Стукаловская...
-- Ты её осмотрел?
-- Знамо дело. И знаете, что нашёл?
-- Дырку на месте сливной пробки?
-- Да-а, -- опешил Мукачёв. -- Выходит, зря колотился по колдобинам?
-- Не зря, Илья. Сам в этом убедишься. Скоро поедем туда на твоей тыртыкалке. На моем 'Урале' нельзя - след приметный. А сейчас вот тебе мобильник - звони Стукалову. Порадуй находкой. И точное место укажи. А ещё добавь, что сообщил в милицию, и завтра Войлоков поедет осматривать лодку. Понятно? Завтра!
Мукачев позвонил и услышал в ответ громкий голос Стукалова:
