выволакивают бедолагу из авто и начинают его прессовать, банально вымогая деньги за нанесенный им якобы ущерб. И люди иногда отдают довольно большие деньги.

– Так вроде бы страховка теперь… – неуверенно сказал Никита. – Я слышал – обязательная. У всех. Попал в аварию – за тебя заплатят. Та страховая фирма расплатится, которая страховала.

– Это только одна сторона проблемы, – закручинился я. – А ведь и сама подстава уже никакая не новинка. Все слышали, все в курсе, и никакого тебе элемента новизны. Красивый розыгрыш уже не снимешь.

– Так в чем проблема? – все еще не понимал Никита.

– Нужна изюминка. Должно быть что-то такое, что разыгрываемого нами человека способно изумить до полного паралича опорно-двигательного аппарата. Такое, чего он никак не ожидал.

Никита засмеялся.

– Чему смеешься? – спросил я, наливая в его чашку чай.

– Так, – пожал он плечами. – Вспомнилось, как вы иногда людей разыгрываете. Смешно. Но и жалко их бывает, если честно. Они не обижаются на вас?

– Бывает.

– Судятся с вами?

– Стараемся не доводить дело до суда. Да и юристы у нас хорошие.

– Со всех сторон вы прикрыты. А людям каково?

Тут я обнаружил, что он нас осуждал.

– Мы ведь не делаем ничего противозаконного, – сказал я примирительно. – Мы всего лишь фиксируем скрытой камерой поведение человека в сложившихся обстоятельствах.

– Не в сложившихся, а в предлагаемых, – поправил меня Никита. – Которые вы сами же ему и создали.

– А какая разница – кто создал эти обстоятельства? У любых событий всегда есть внешняя причина. Обстоятельства, в которых мы живем, – это бессистемно-хаотическое смешение поступков окружающих нас людей, последствий природных явлений и даже то, какое число сегодня на календаре, – я выдернул из книги служивший закладкой старый календарик, – сказывается на поведении и психическом и физическом состоянии сотен миллионов людей, в чем ты лично можешь убедиться хотя бы первого января. Тут дело не в том, кто создал человеку обстоятельства, а в том, как он в предлагаемых обстоятельствах будет действовать. Он сам себе герой и сам кузнец своего счастья. Он действует, а не мы. Мы лишь фиксируем.

Никита неуверенно пожал плечами мне в ответ. Я так и не понял, получилось ли у меня его убедить.

– А вот по поводу подставы, – вдруг сказал Никита. – Я понял, как это надо делать. Там в машине не должно быть бандитов. Понимаете?

– Нет.

И тут зазвонил мой телефон. Номер определился. Это звонил Демин.

– Илья! Ты где? – спросил я.

– Я в машине, Женька, чешу на бешеной скорости из Воронцова… На тот случай, если он решит проследить…

У него был возбужденный голос.

– Кто решит? – не понял я.

– Жорж!

– Как прошла ваша встреча?

– Женька! – шальным голосом ударил в мое ухо Демин. – Пять минут назад Жорж открытым текстом предложил мне завалить Тропинина!

– Завалить?! – опешил я. – То есть убить?!

– Да, Женька! Да!

– Папа! – вполне ожидаемо сказала маленькая Катерина, увидев меня.

Я каждый раз терялся, не зная, как себя вести в подобных случаях.

Сопровождавший меня Никита дал сестренке подзатыльник. Крутовато обходился он с ней. Но Катерина, против моих ожиданий, не заплакала, а воззрилась на брата в состоянии крайней задумчивости, будто мучительно пыталась осознать, что такое сейчас произошло. И до меня самого с большим запозданием дошло, что она действительно туго соображает.

Появилась мать.

– Ой! – сказала она, завидев меня.

– Здравствуйте, – улыбнулся я ей. – Мне бы Александра Борисовича.

– А его нет.

Полная неожиданность. Тут такие дела творятся, а он отсутствует. Я почувствовал себя обманутым и преданным. Растерянность, наверное, была написана у меня на лице, потому что женщина смотрела на меня так виновато, будто сотворила что-то такое, за что ей нет и не может быть прощения.

– Поздно вернется, – пролепетала она. – На службу вызвали.

Если милиционера вызвали на службу на ночь глядя, так его можно ожидать не ранее утра. И ничего ты с этим не поделаешь.

Я потоптался в нерешительности. А без Тропинина все равно ничего не решится. Не с женщиной же обсуждать все эти новости. И не с их сынулей.

– Я завтра к вам зайду, – пообещал я. – Днем.

Хозяйка внимала моим словам с таким благоговением, словно она жила где-то в далекой сибирской глубинке, и вдруг там каким-то совершенно невообразимым образом оказался всенародно любимый актер Вячеслав Тихонов, к примеру, или какая-то другая личность всероссийского масштаба, и чудо это чудное настолько потрясло местных жителей, что хоть таблицу умножения им сейчас диктуй – с восторгом будут слушать и аплодировать до полного онемения ладоней.

– Приходите! – сказала хозяйка. – Мы вас очень будем ждать!

Но едва я попытался уйти, маленькая Катька бросилась ко мне и вцепилась в мои одежды. Никита попытался высвободить меня из ее объятий. Она рычала, как волчонок, и как волчонок же пыталась цапнуть брата за руку. И только мать смогла ее утихомирить.

Я уходил от них с чувством неловкости, как будто в чем-то был виноват. Где-то в дальней комнате плакала навзрыд Катька и неразборчиво-косноязычно жаловалась на свою судьбу. Никита провожал меня до ворот и смущенно вздыхал.

И откуда же мне было знать, что это очень хорошо на самом деле – что я главу семьи сегодня не застал. Потому что жизнь готовила для меня сюрприз. А чтобы сюрприз удался стопроцентно, необходимо оказаться в нужном месте в нужное время. А время это было – завтра. Только я об этом не догадывался.

К Демину я приехал ночью, в три часа. Он не спал и нервно пил водку.

– Ну наконец-то! – сказал он с чувством облегчения, увидев меня на пороге своей квартиры.

Я его понимал. Ему хотелось выговориться, но ни с кем нельзя было поделиться новостями, и его прямо-таки распирало от невысказанного.

– Женька! Какой материал! И все это реальная жизнь! Наши розыгрыши просто отдыхают! – возбужденно говорил Демин, потрясая техническими прибамбасами, которыми для сбора соответствующих улик снабдил его майор Тропинин. – Ты хочешь посмотреть?

– Конечно.

Демин усадил меня перед телевизором. Подкатил сервировочный столик со спиртным и закуской.

– Как в кинотеатре, Женька, – сказал он. – Попкорн для взрослых. Я еще там начал квасить, у Жоржа. Ну вроде как душевный должен намечаться разговор. Просекаешь?

Он включил запись. Появившегося на экране Жоржа я видел впервые в своей жизни.

– Это он? – спросил я у Демина.

– Ага. Такой, знаешь, баклан конкретный.

Жорж лично мне не показался. Такой товарищ, при приближении которого сразу вспоминаешь о том, что надо бы присматривать за своими карманами.